| Daphne du Maurier | Дафна дю Морье |
| My Cousin Rachel | Моя кузина Рейчел |
| 1 | ГЛАВА ПЕРВАЯ |
| They used to hang men at Four Turnings in the old days. | В старину преступников вешали на перепутье Четырех Дорог. |
| Not anymore, though. | Но это было давно. |
| Now, when a murderer pays the penalty for his crime, he does so up at Bodmin, after fair trial at the Assizes. | Теперь убийца расплачивается за свое преступление в Бодмине на основании приговора, вынесенного судом присяжных. |
| That is, if the law convicts him, before his own conscience kills him. | Разумеется, если совесть не убьет его раньше. |
| It is better so. | Так лучше. |
| Like a surgical operation. | Похоже на хирургическую операцию. |
| And the body has decent burial, though a nameless grave. | Тело, как положено, предают земле, хоть и в безымянной могиле. |
| When I was a child it was otherwise. | В прежние времена было иначе. |
| I can remember as a little lad seeing a fellow hang in chains where the four roads meet. | Вспоминаю, как в детстве я видел человека, висящего в цепях там, где сходятся Четыре Дороги. |
| His face and body were blackened with tar for preservation. | Его лицо и тело были обмазаны смолой, чтобы он не сгнил слишком быстро. |
| He hung there for five weeks before they cut him down, and it was the fourth week that I saw him. | Он провисел пять недель, прежде чем его срезали; я видел его на исходе четвертой. |
| He swung between earth and sky upon his gibbet, or, as my cousin Ambrose told me, betwixt heaven and hell. | Он раскачивался на виселице между небом и землей, или, как сказал мой двоюродный брат Эмброз, между небесами и адом. |
| Heaven he would never achieve, and the hell that he had known was lost to him. | На небеса он все равно бы не попал, но и ад его жизни был для него потерян. |
| Ambrose prodded at the body with his stick. | Эмброз ткнул тело тростью. |
| I can see it now, moving with the wind like a weather vane on a rusty pivot, a poor scarecrow of what had been a man. | Как сейчас вижу: оно поворачивается от дуновения ветра, словно флюгер на ржавой оси, -жалкое пугало, некогда бывшее человеком. |
| The rain had rotted his breeches, if not his body, and strips of worsted drooped from his swollen limbs like pulpy paper. | Дождь сгноил его брюки, не одолев плоть, и лоскутья грубой шерстяной ткани, будто оберточная бумага, свисают с конечностей. |
| It was winter, and some passing joker had placed a sprig of holly in the torn vest for celebration. | Стояла зима, и какой-то шутник-прохожий сунул в разорванную фуфайку веточку остролиста. |
| Somehow, at seven years old, that seemed to me the final outrage, but I said nothing. | Тогда, в семь лет, этот поступок показался мне отвратительным. |
| Ambrose must have taken me there for a purpose, perhaps to test my nerve, to see if I would run away, or laugh, or cry. | Должно быть, Эмброз специально привел меня туда; возможно, он хотел испытать мое мужество, посмотреть, как я поступлю: убегу, рассмеюсь или заплачу. |
| As my guardian, father, brother, counselor, as in fact my whole world, he was forever testing me. | Мой опекун, отец, брат, советчик - в сущности, все на свете, он постоянно испытывал меня. |
| We walked around the gibbet, I remember, with Ambrose prodding and poking with his stick; and then he paused and lit his pipe, and laid his hand upon my shoulder. | Помню, как мы обошли виселицу кругом, и Эмброз постукивал по ней тростью. Потом он остановился, раскурил трубку и положил руку мне на плечо. |
| "There you are, Philip," he said, "it's what we all come to in the end. | - Вот, Филипп, - сказал он, - что ожидает нас всех. |
| Some upon a battlefield, some in bed, others according to their destiny. | Одни встретят свой конец на поле боя. Другие - в постели. Третьи - где будет угодно судьбе. |
| There's no escape. | Спасения нет. |
| You can't learn the lesson too young. | Чем раньше ты это поймешь, тем лучше. |
| But this is how a felon dies. | Но так умирает злодей. |
| A warning to you and me to lead the sober life." | Пусть его пример послужит тебе и мне предостережением, ибо человек никогда не должен забывать о трезвости и умеренности. |
| We stood there side by side, watching the body swing, as though we were on a jaunt to Bodmin fair, and the corpse was old Sally to be hit for coconuts. | Мы стояли рядом и смотрели на раскачивающийся труп, словно пришли развлечься на бодминскую ярмарку и перед нами висел не покойник, а старая Салли, и меткий стрелок получал в награду кокосовый орех. |
| "See what a moment of passion can bring upon a fellow," said Ambrose. | - Видишь, к чему может привести человека вспышка ярости, - сказал Эмброз. |
| "Here is Tom Jenkyn, honest and dull, except when he drank too much. | - Это Том Дженкин, честный, невозмутимый малый, пока не напьется. |
| It's true his wife was a scold, but that was no excuse to kill her. | Жена его действительно была на редкость сварлива, но это не причина, чтобы убивать ее. |
| If we killed women for their tongues all men would be murderers." | Если бы мы убивали женщин за их язык, то все мужчины стали бы убийцами. |
| I wished he had not named the man. | Я пожалел, что Эмброз назвал имя повешенного. |
| Up to that moment the body had been a dead thing, without identity. |
