Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки» - [43]
Ориентация на прибыль, на стихийно складывающуюся конъюнктуру рынка (в том числе и рынка рабочей силы) без уравновешивания элементами социалистической планомерности, без вовлечения в хозяйствование самого рабочего класса грозили усиленным развитием госкапиталистических тенденций экономической эволюции. А чем, как не системой государственного капитализма, является рыночная экономика под бюрократическим контролем? Опасность заключалась еще и в том, что сохранившийся слой эксплуататорских классов, в силу имевшихся у него навыков хозяйствования[157], вынужденно привлекался в аппарат управления и тем самым получал возможность оказывать существенное влияние на характер экономического развития. Но и вне госаппарата буржуазные элементы имели серьезные позиции для борьбы за влияние на основную массу населения — крестьянство[158]. Именно эти опасности видел В. И. Ленин в нэпе. Однако он был убежден, «что если мы усвоим всю громадную опасность, которая заключена в нэпе, и направим все наши силы на слабые пункты, то тогда мы эту задачу (т. е. задачу установить смычку с крестьянством и обеспечить на этой основе движение к социализму. —А. К.) решим»[159].
Такой путь — «в сто раз медленнее», по словам В. И. Ленина, — путь, на котором неизбежно и необходимо было широкое использование государственного капитализма, действительно обеспечивал хотя и медленное, но неуклонное движение вперед. В. И. Ленин подчеркивал даже: «было бы лучше, если бы мы раньше пришли к государственному капитализму, а уже затем — к социализму»[160]. И главный вопрос здесь действительно заключался в том, кто воспользуется выводами ситуации, кто кого будет контролировать, в чьих интересах, и в каком направлении будет эволюционировать этот госкапитализм?
А возможны были различные пути эволюции государственного капитализма в рабочем государстве. Ведь государственный капитализм не может быть сведен к участию государства в частных капиталистических предприятиях и его контролю над ними. Государственный капитализм может собою представлять и организованное рабочим государством в общенациональном масштабе производство, использующее экономические формы капитализма. Сам факт существования государственного капитализма показывает, сколь наивно представление, будто экономическая природа государственной собственности определяется характером государства. При помощи государственных средств производства в рабочем государстве может быть организовано и социалистическое, и государственно-капиталистическое (смешанные общества, аренда, концессии), и даже частнокапиталистическое (кулацкое хозяйство на национализированной земле) производство.
Скорее наоборот — характер производственных отношений в рамках государственной собственности оказывает значительное влияние на природу самого государства. Поэтому наличие элементов государственнокапиталистических экономических форм в хозяйственной деятельности рабочего государства неизбежно несет в себе потенциальную опасность эволюции политической власти в сторону закрепления этих элементов, вместо использования их в качестве промежуточной ступени к социализму. Поэтому весьма серьезное значение имеет вопрос, будут ли такие экономические формы как прибыль, наем работников, заработная плата, кредит и т. д., использоваться как формы погони хозяйственной бюрократии за личным коммерческим успехом или же они будут использованы как экономические формы стимулирования труда в интересах большинства трудящихся.
Так как же может идти развитие госкапитализма? Будет ли он эволюционировать в буржуазном направлении, взращивая на дрожжах коммерческого расчета бюрократию, которая будет управлять от имени пролетариата, но не в его интересах? Или же Коммунистическая партия сможет медленно, но неуклонно обеспечивать расширение действительного влияния пролетариата в хозяйственном (и политическом) управлении, постепенно вытесняя как буржуазные элементы за пределами социалистического сектора, так и элементы капиталистических отношений в самом социалистическом секторе?
В. И. Ленин был убежден в том, что удастся направить события по второму пути, — и не ошибся. Однако этот второй путь тоже не представлял собой однозначно предопределенной столбовой дороги, по которой фатально предначертано было идти пролетариату СССР. Небуржуазная эволюция переходной экономики также могла совершаться в различных вариантах, в соответствии с различным весом и влиянием разных производственных отношений, классов и социальных групп, взаимодействием их интересов в экономике переходного периода.
Такая постановка вопроса может вызвать недоумение. Как же так, ведь социализм есть социализм, и если мы движемся именно к нему, то движение может быть быстрее или медленнее, но все равно это движение по одному пути — к социализму, к системе социалистических производственных отношений?
В этом рассуждении есть определенное упрощение исторического процесса. Дело в том, что темп движения к социализму определяется не только быстротой создания материально-технической базы социализма, но также характером и формами превращения переходных производственных отношений в социалистические. Это может быть медленная эволюция, а может быть крутая ломка переходных хозяйственных форм, решительное отбрасывание всех несоциалистических элементов и постановка на их место более однородных, более законченных форм, соответствующих зрелым социалистическим производственным отношениям. Путь медленной эволюции чреват опасностью консервации переходных форм, закреплением ряда экономических и социальных традиций капитализма. Второй путь угрожает чисто формальным «введением» социализма, что порождает обострение противоречий, связанных с реальной незрелостью его производственных отношений, в скрытом, а потому уродливо деформированном виде.
