Пушкин — либертен и пророк. Опыт реконструкции публичной биографии - [41]

В 1821 году начал я свою биографию и несколько лет сряду занимался ею. В конце 1825 года, при открытии несчастного заговора, я был вынужден сжечь сии записки. Они могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв. Не могу не сожалеть о их потере; я в них говорил о людях, которые после сделались историческими лицами, с откровенностью дружбы или короткого знакомства. Теперь некоторая театральная торжественность их окружает и, вероятно, будет действовать на мой слог и образ мыслей (ХII, 310)[322].

Другая версия о том, как поэт уничтожил АЗ, была записана П. И. Бартеневым со слов П. В. Нащокина и тоже восходит к Пушкину:

Послан был нарочный сперва к псковскому губернатору с приказом отпустить Пушкина. С письмом губернатора этот нарочный прискакал к Пушкину. Он в это время сидел перед печкою, подбрасывал дров, грелся. Ему сказывают о приезде фельдъегеря. Встревоженный этим и никак не ожидавший чего-либо благоприятного для себя, он тотчас схватил свои бумаги и бросил в печь: тут погибли его записки и некоторые стихотворные пьесы, между прочим, стихотворение «Пророк», где предсказывались совершившиеся уже события 14 декабря[323].

Как видим, обе версии дают разные даты уничтожения АЗ; первая относит это событие к концу 1825 года («при открытии несчастного заговора»); вторая датирует его 3 сентября 1826 года, то есть днем прекращения Михайловской ссылки. Это расхождение побудило исследователей отвергнуть обе даты, названные Пушкиным, и предложить взамен свои. Так, Б. В. Томашевский полагал, что Пушкин уничтожил свои АЗ в 1826 году, не уточнив, однако, в какой именно момент[324]. Я. Л. Левкович сузила временной промежуток, когда были уничтожены АЗ, апрелем и августом 1826 года[325]. И. Л. Фейнберг утверждал, что АЗ были уничтожены в конце 1825 года[326].

Противоречия в пушкинских высказываниях о творческой истории его АЗ не сводятся к путанице в датах их уничтожения. Пушкинское утверждение о том, что он работал над АЗ «несколько лет сряду» начиная с 1821 года, вызывает сомнение. На основе других известных нам документов представляется, что начало работы над АЗ следует отнести не к 1821-му, а к осени 1824 года. Так, в письме брату, отправленном во второй половине ноября 1824 года, Пушкин сообщает:

Знаешь ли ‹мои› занятия? до обеда пишу записки, обедаю поздно (XIII, 120).

Поскольку братья расстались недавно — не позднее 5 ноября[327], это — новость для Льва Сергеевича, причем новость такого характера, которую Пушкин хотел бы, как и все, что сообщалось брату, сделать достоянием широкого круга лиц[328]. И скорее всего, от Льва о том, что Пушкин пишет АЗ, узнали Рылеев и Бестужев. Спустя почти год (не позднее 14 сентября 1825 года) Пушкин писал П. А. Катенину о том, что работу над АЗ он продолжает:

«Что сказать тебе о себе, о своих занятиях? Стихи покаместь я бросил и пишу свои memoires, то есть переписываю на бело скучную сбивчивую черновую тетрадь; 4 песни Онегина у меня готовы, и еще множество отрывков; но мне не до них» (XIII, 225). Наконец, 14 августа 1826 года Пушкин извещает Вяземского, что из АЗ «осталось всего лишь несколько листов» (ХIII, 291).

Таким образом, пушкинская переписка ограничивает время работы Пушкина над АЗ периодом между ноябрем 1824 года и концом 1826 года. Не существует никаких веских документов, позволяющих датировать начало его работы над АЗ более ранним периодом — за исключением уверений самого Пушкина, ретроспективно отнесшего это событие к 1821 году. Иначе говоря, противоречиями отмечены пушкинские утверждения не только о том, когда он уничтожил свои АЗ, но и о том, когда он начал работать над ними.

И все же точно так же, как начало работы поэта над АЗ с уверенностью можно по переписке датировать ноябрем 1824 года, — поддаются проверке и обе пушкинские версии об обстоятельствах уничтожения АЗ. Так, утверждение поэта о том, что он сжег АЗ «при открытии несчастного заговора», вызывает сомнение потому, что все записи обо всех эпизодах, о которых когда бы то ни было шла речь по поводу этих записок, сохранились — а именно: о Державине (упомянут в письме Л. С. Пушкину от 27 марта 1825 года), о Ганнибале (в «Примечаниях» к первой главе «Евгения Онегина»), о Карамзине (вошел в «Отрывки из писем, мысли и замечания»). Кроме того, черновик «Записки о народном воспитании», писанной в ноябре 1826 года, трижды включает в себя пушкинскую помету «Из Записок»[329], из чего можно заключить, что какой-то их текст у Пушкина к тому времени еще оставался.

Значит ли это, что Пушкин вовсе не уничтожал свои АЗ и все его утверждения об этом — чистая мистификация? Некоторые существенные обстоятельства указывают на то, что какие-то автобиографические материалы он уничтожил. Так, во «Второй масонской» тетради (ПД 832) отсутствуют 40 листов. И поскольку Пушкин завел эту тетрадь в 1821 году специально для ведения дневника, отсутствующие 40 листов — по основательному предположению С. А. Фомичева, — скорее всего, и содержали такие записи[330]. Это соображение подкрепляется тем, что записи на двух листах, — по-видимому, случайно сохранившихся из состава «Второй масонской», — были сделаны в марте 1821 года и имели дневниковый характер. Вторая масонская тетрадь заполнялась до начала 1823 года. Таким образом, пушкинское утверждение о том, что «в 1821 году начал я свою биографию и несколько лет сряду занимался ею», следует понимать как работу над кишиневским дневником, а вовсе не как работу над АЗ.