Фактически же, объединения под названиями «товарищества по обработке земли» (ТОЗ), артели, коммуны и совхозы уже существовали в СССР долгое время. Более того, за исключением совхозов и коммун, эти объединения не являлись коммунистическим изобретением, а были известны с дореволюционных времен. Тогда еще они возникли как добровольные крестьянские товарищества. Основными стимулами этих организаций тогда были защищенность от конкуренции, возможность получать государственные кредиты и существенную помощь в обеспечении сельскохозяйственным инвентарем и семенами. На Украине существовало два вида сельскохозяйственных кооперативов (объединений): ТОЗ и артель. Только труд и земля, или ее часть, а также тяжелая сельскохозяйственная техника были коллективными. Домашний скот, жилье и даже часть земель находились в личной собственности крестьян. Это была свободно организованная ассоциация, из которой любой член мог беспрепятственно выйти.
Артель представляла собой группу людей, занимающихся одним ремеслом и объединенных в кооператив по производству конкретной продукции. Сельскохозяйственные артели состояли из крестьян, решивших объединить свои земельные участки, инвентарь, лошадей и совместно заниматься выращиванием урожая. Их работа оплачивалась в зависимости от вложенного в общее дело труда. Каждый член артели имел право содержать собственный дом, корову, овец, коз, свиней и домашнюю птицу. Во время полной коллективизации в Советском Союзе артель стала прообразом того, что сегодня известно как коллективное хозяйство.
Скажу несколько слов и о коммунах, это как раз будет к месту. Так вот, сельскохозяйственные общины начали возникать в период военного коммунизма (в годы Гражданской войны 1918-1921 гг.) Обычно они организовывались на территории бывших помещичьих усадьб. Сельскохозяйственные общины, или коммуны, имели в своей основе не только коллективное ведение хозяйства, но и обобществление всех сторон жизни, в том числе общих домов, столовых, детских садов и яслей и т. д. Члены этих коммун были лишены права на частную собственность, за исключением самых необходимых личных вещей. Коммуны получали большую поддержку со стороны Коммунистической партии и правительства, но все равно были обречены на неудачу. Они или распускались, или, что имело место в большинстве случаев, преобразовывались в государственные хозяйства — совхозы.
Совхоз (советское хозяйство) представлял собой государственное предприятие с привлечением наемных рабочих, получавших регулярную зарплату. Сельскохозяйственные рабочие, занятые на таком предприятии, не были крестьянами в полном смысле слова. В отличие от крестьян в колхозах они были лишены права голоса при распределении дохода от продажи произведенной продукции и не могли участвовать в управлении.
Все эти коллективные хозяйства организовывались на добровольной основе, исключавшей какое-либо принуждение. Но когда высшее руководство выдвинуло нереалистичную программу постепенного заманивания крестьян в колхозы «пряником», партаппарат на местах сразу осознал ее утопичность и осуществил по-своему — путем принудительной коллективизации всех с пополнением колхозного имущества за счет раскулаченных. При этом по понятной причине за основу был взят способ организации кибуцев, разработанный сионистскими социалистами для еврейских колонистов в Палестине. Обобществление собственности в кибуцах было доведено до высшей степени, никакой собственности не допускалось, членам кооператива было запрещено даже обедать дома. Кибуцы, создание которых расширилось после Первой мировой войны, показали себя как очень эффективный производственный уклад (и остаются таковым, например, в Израиле, до нынешнего времени). Видимо, руководство Наркомзема и Аграрного института было под большим впечатлением от экономических показателей этого типа кооперативов и без особых сомнений использовало готовую организационную схему у нас. Вопрос о ее соответствии культурным особенностям русской деревни никто не ставил. Никто не ожидал, что крестьяне съедят скот. Хотя крестьяне предупреждали тех же комиссаров, пропагандистов коллективизации, что «чужая скотинка» останется неухоженной.
Итак, замысел коллективизации возник из программы, принятой в 1928 году и направленной на создание нескольких десятков крупных совхозов на целинной земле в восточных и юго-восточных областях.
А что получилось? Вопреки планам высшего руководства, партаппарат на местах осуществил сплошную коллективизацию уже в 1929-м году. Возможно, это был единственно возможный способ «сдвинуть воз» с места. Но он неизбежно привел к эксцессам. Есть много свидетельств того, что у раскулачиваемых отбирали зерно сами колхозники. И потом сами же эти колхозники гробили технику и скотину, вырубали сады, потому что руководили ими обычно неучи, агитаторы или же местные бездельники. Почему раскулачивание коснулось не только кулаков, но и значительной части середняков? А потому что середняки не хотели добровольно идти в колхоз. Если бы не было насилия, то каждый середняк сидел бы спокойно, зная, что его не тронут. Практика же раскулачивания вела к тому, что такого середняка сразу же переписывали в кулаки или в подкулачники, и он знал об этом. То есть крестьяне знали, что никто не спасется, если не подчинится.
