Прыжок за мечтой - [38]

Артистов приехало всего четверо. Три девушки и парень. Учащиеся театрального училища. Парень заметно хромал, слегка приволакивая левую ногу. Выгоревшая на солнце гимнастёрка явственно говорила, что её владельцу пришлось повоевать. Две девушки лет по двадцать – двадцать три, а вот третьей едва исполнилось шестнадцать, в светлых лёгких ситцевых платьях. Парень виртуозно играл на баяне, девушки пели, кружились, читали стихи, отрывки из романа Л. Н. Толстого «Война и мир».

Костик неизбалованный в своём времени такими представлениями был ошарашен. Никакого лицедейства и притворства, прыганий и кривляний. А голоса какие чистые! Такие фальшивить не могут! И подача с искрящимися глазами, чуть наивно, с налётом детскости, но от всего сердца. Искренняя и неподдельная вера в победу, в товарища Сталина и в советский народ. Мощная волна патриотизма, объединяющая, заставляющая гордиться своей страной. Это не беснующиеся пустоголовые юнцы, лезущие на сцену и танцующие в непотребном виде под безумный барабанный бой. Весь зал и артисты были единым целым, монолитом, вдохновлённые музыкой и поэзией. И частью этого монолита ощущал себя сейчас и Костик.

Такого мощного прилива вдохновения Константин Александров не получал никогда в жизни. Когда заиграл вальс, Костик неосознанно смотрел на юную артистку и хлопал в ладоши, как весь зал. Девушки вдруг начали приглашать раненых на танец. Сидящий перед Костиком, в первом ряду раненый, отказался из-за невозможности танцевать. И тогда Костик встал, кивнул головой и протянул руку. Девушка вложила свою маленькую ладошку в его ладонь и мило улыбнулась.

Дойти до зала оказалось пыткой, а сейчас Костик, словно не касался пола и никакие боли не могли остановить его. Юное создание с синими широко открытыми добрыми глазами, смотрело не отрываясь в его глаза. Они кружились, забыв обо всём и обо всех. Исчезла музыка, голоса, люди. Только он и она. И вечность…

– Катя! Музыка кончилась! – остановила пару одна из артисток.

– Что? – ответила вопросом Катя, не отводя взгляда от Костика.

– Музыка, говорю, кончилась! На вас весь зал смотрит! – горячо зашептала девушка.

Костик отпрянул слегка и убрал руки с тоненькой талии улыбчивой Кати. Девушка то же отстранилась, бросила быстрый взгляд вокруг и покраснела.

– Извините, – прошептала она и сжала кулачки под подбородком. – Вы раненый, а я забыла. Вы…

– Давайте на ты, а то вы как-то звучит. Словно мне уже лет сто или двести! – наваждение, а вместе с ним и смелость Костика отошли на второй план. И рёбра напомнили о себе.

– Я согласна, – смущаясь, улыбнулась Катя. – Как вас… тебя зовут? Ты моё имя слышал, а я не знаю твоего имени. Меня зовут Катерина, для близких Катя или Катюша.

– Константин. Для близких – Костик, произнёс он и ощутил, как запылали уши.

– Давай отойдём в сторону, а то и правду смотрят на нас.

Костик оглянулся и увидел улыбающиеся лица раненых. Некоторые даже подмигнули, чем ещё больше вогнали его в краску.

– А как же концерт? – спросил Костик, когда они шли по коридору.

– Это был последний номер, – ответила Катя и замолчала.

Костик впервые общался с понравившейся девушкой наедине. Случай в госпитале с медсестрой не в счёт. Да и общения как такового там не было.

– У тебя есть девушка? – спросила Катя, и Костик услышал её прерывистое сдерживаемое дыхание.

– Нет. Пока нет, – тоже сдерживая дыхание произнёс он, боясь посмотреть на девушку.

– Я тебе нравлюсь? – чуть слышно произнесла она и замедлила шаг.

С Костиком творилось что-то такое, что он никогда в жизни не испытывал и не переживал. В голове полный бардак. Одновременно было легко и тяжело.

– Да, – выдавил он через силу и сглотнул внезапно возникший комок.

– Ты не такой как все. Ты другой. Ты…

Она запнулась и отвернулась.

Костик перевёл дух.

– Ты из Москвы?

– Из Москвы.

– Завтра уедешь?

– Через неделю.

Их разговор прервала санитарка.

– Вас там зовут. Уже собрались.

Костик вздрогнул от этих слов и беспомощно посмотрел на Катерину.

Она улыбнулась, пожала его безвольную руку и засмеялась.

– Я завтра к тебе приду. Можно?

– Да… Катюша. Я буду ждать, – пробормотал Костик.

Девушка немного помедлила, словно пытаясь решиться на какой-то поступок, но так и не решилась.

– Я приду, – прошептала она, а улыбка стала грустной.

– Я очень буду ждать, – прошептал он в спину уходящей Кати.

– Хорошая девочка, – со вздохом сказала санитарка, уходя, чуть слышно произнесла. – Дай бог вам счастья.

Костик заворожено смотрел вдоль коридора, по которому прошла Катя, и не видел ничего. Странное состояние полёта, радости, счастья. Ему хотелось бежать за ней, догнать, обнять и не отпускать. Она ушла и вместе с ней ушла часть его души и сердца.

Как добрался до своей палаты и кровати он не помнил. Долго лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Образ улыбающейся Кати заполнил его сознание полностью.

Утром его осмотрел Казимир Августович, заместитель главного.

– Так, так, – приговаривал он, щупая пульс. – Хорошо. Очень хорошо. Вы молодой человек очень быстро идёте на поправку. Рёбра сильно беспокоят?

– Побаливают немного, – сморщился от прикосновения к груди длинных пальцев Казимира Августовича.