Прозрачная маска - [31]

— Чтобы не простудить тебя.

— Товарищ капитан умеет заботиться о своих помощниках.

Слава богу! Наконец я была признана помощником.

— Мой тебе совет, Стефан, — хвалебные слова в адрес начальства говорят только на могиле, и то так, чтобы они не звучали как лесть. Так делается карьера.

Калинчев набрал полную грудь воздуха, как будто собирался начать доклад. Выглядел он явно торжественно.

— Дело с каждым днем все больше запутывается.

Мы посмотрели на него, потому что считали, что ему известны факты, о которых мы не имеем понятия. Я еле заметно подмигнула Ларгову. Он мне нравился. Крепкие, строго выраженные скулы, резко очерченный рот и слегка сведенные брови делали его лицо несколько драматичным. Впервые видела его сосредоточенным. «Есть изюминка в этом парне».

— Вся эта история похожа на калейдоскоп. Один оборот и… новая картина. Я не удивлюсь, если вдруг продавщица Рудоуправления явится и заявит, что она убила Румена Станкова.

Ларгов посмотрел на меня: «У вас что-то есть?» «Есть», — подтвердила я кивком и положила руки на колени — признак моей наибольшей сосредоточенности.

Стефан прокрутил запись вчерашнего допроса Умбертова.

Ларгов включил магнитофон, и я услышала только одно окончание: «ов», которое ассоциировалось в моем мозгу со словами «зов» или «любовь». Последовала пауза, затем тяжелое дыхание и знакомый голос Калинчева:

«— Как случилось, что вы оказались у погранзаставы «Ружа»?

— Я страстный охотник, это всем известно. Хотел похороны Станкова совместить с охотой. Мне сам Румен как-то говорил, что в этих местах водится крупная дичь.

— Однако на границе вас обнаружили спящим на открытом месте. Это произошло поздно ночью.

— Заблудился и, чтобы не оказаться невольным нарушителем границы, приютился на сухом месте у одной скалы. Хотел дождаться рассвета.

— При вас была большая сумма денег. Откуда они у вас и зачем они вам на охоте?

— Деньги были при мне с предыдущего дня. Это сбережения за два последних года. Думал положить их в сберегательную кассу на книжку, но получилось так, что весь день был занят похоронами и не успел зайти в сберкассу.

— Сумма, обнаруженная у вас, равна похищенной в магазине при ограблении в новогоднюю ночь. Это дает основание подозревать вас в совершении данного преступления.

— Магазин я не грабил. Вы можете думать, что хотите.

— У нас есть доказательства.

— Доказательства можно и сфабриковать. Я еще раз повторяю, что к ограблению магазина не имею никакого отношения.

— А кто, по-вашему, мог совершить это?

— Я уже говорил, когда допрашивали меня в качестве свидетеля. Вечером на новогоднем торжестве слышал, как инженер Станков говорил журналистке, что ему нужны деньги… много денег. И что он мог бы украсть, если бы знал где… Подумал, что он хватил лишку и болтает чушь, но потом заметил — они ушли и отсутствовали достаточно долго. А когда вернулись, были похожи на людей, связанных какой-то клятвой.

— А как выглядят люди, связанные клятвой?

— Ну… близкими друг другу, но не влюбленными.

— Однако при свидетельских показаниях вы заявили, что она влюблена в него.

— Это могу повторить и сейчас. Больше того. Думаю, что она ревнует к сестре Симеоновой: заметил, как враждебно смотрели они друг на друга во время танцев. Допускаю, что эта женщина прибыла не в командировку, как она утверждает, а ради Румена. Она или связана с какой-то шпионской организацией, или ее привела сюда любовь к нему. И поскольку он отверг ее любовь, она убила его.

— А кто же, по-вашему, ограбил магазин?

— Или Румен Станков, или вдвоем с журналисткой. И видимо, потом не смогли поделить добычу, поспорили, и это привело к трагедии.

— Вы можете еще что-нибудь добавить?

— Ну… если будете спрашивать…

— На сегодня достаточно».

Голоса вдруг сменила легкая музыка, и Ларгов выключил магнитофон.

Мне казалось, что я — в спортивном зале, слежу за состязанием боксеров на ринге. Кому-то наносят удар, а боль ощущаю я, чувствую ее по реакции получившего удар. И стараюсь представить себя на его месте. За всю жизнь только один раз была на боксе, и уже при первом нокауте мне стало плохо. «Это оттого, что ты все время ставишь себя на место получившего удар, — заметил тогда Николай. — Развлекайся, а не переживай».

— Этот человек рассказывает нам басни. Точно так же, как Маринкин на первом допросе. Имеется что-то схожее в поведении обоих.

— Разница лишь в том, что Умбертов не старается убеждать. Он просто тянет время. Все, что он наговорил нам, — чистейшая ложь. И он чувствует, что мы понимаем это. Однако продолжает лгать. Импровизирует по ходу допроса. И в таком духе мог бы говорить до вечера.

— Есть ли другие данные, кроме его утверждений?

— Кое-что есть…

Калинчев машинально взял стакан с чаем и сделал несколько глотков.

— Магазин ограбил Умбертов. Всю новогоднюю ночь он вместо водки пил воду, изображая пьяного весельчака, а после вашего возвращения с Руменом надел ваши «пионерки», оказавшиеся случайно ему по ноге, и отправился к магазину. На обратном пути сознательно шел мелкими шагами, подражая женщине и слегка прихрамывая на правую ногу. При этом учел даже то, что каблук вашей правой «пионерки» сношен больше с внешней стороны. Перед входом в магазин он закурил сигарету марки «Винстон», которую взял у Румена на новогоднем торжестве и весь вечер носил за ухом, хотя вообще не курит. В магазине продуманно стряхнул пепел на прилавок. Взял деньги, а уходя, разбил окно для большей убедительности. В профилакторий возвратился на рассвете, предусмотрительно выпил довольно большую дозу водки, в результате чего получил частичное отравление и был отправлен в больницу. Таким образом рассчитывал обеспечить себе надежное алиби. С украденными деньгами намеревался бежать за границу. С этой целью он, несмотря на сильный мороз, добровольно вызвался сопровождать гроб с телом Станкова в его родное село, находившееся в полукилометре от границы. При въезде в село, под предлогом того что увидел какую-то дичь, вышел из машины и больше не вернулся. Арестовали его непосредственно у границы.