Проза из периодических изданий. 15 писем к И.К. Мартыновскому-Опишне - [7]
При жизни Георгия Иванова не было издано ни одной книги рассказов. Хотя в объявлении, приложенном к стихотворному сборнику «Вереск» (1916) анонсировалась первая книга рассказов Г. Иванова, а также повесть «Венера с признаком». Книга так и не увидела света. Повесть «Венера с признаком» до сих пор найдена не была.
В комментариях к трехтомному собранию сочинений Георгия Иванова В. Крейд перечисляет названия известных ему, но не отобранных для трехтомника ранних рассказов Г. Иванова: «Приключение по дороге в Бомбей», «Холодильники в Оттоне», «Белая лошадь», «Князь Карабах», «Перстень красной меди», «Хромой антиквар»[53]. Нам удалось собрать в периодической печати 1914–1917 гг. еще десять прозаических произведений автора: повесть «Лиловая чашка» (Аргус. 1917. № 8) и рассказы «Ализэр» (Голос жизни. 1914. № 8), «Весть, которая опоздала» (Лукоморье. 1914 № 24), «Террибливое дитя» (Новый журнал для всех. 1915. № 5), «Отец Пьер» (Огонек. 1915. № 10), «Господин Жозеф» (Синий журнал. 1915. № 26), «Ярмарка Св. Мины» (Синий журнал. 1915. № 21), «В разъезде» (Нива. 1915. № 23), «Пассажир в широкополой шляпе» (Синий журнал. 1915. № 51), «Квартира № 6» (Огонек. 1917. № 5).
Ранние рассказы Иванова очень неравноценны, отличаются экспериментаторским разнообразием жанров и тем: военные, фантастические, детективные, мистические, рассказы-легенды.
Фрагменты некоторых ранних рассказов почти дословно воспроизводятся в более поздних произведениях писателя. Например, сюжет «Пассажира в широкополой шляпе» о привидении-убийце был повторен в «Четвертом измерении» (1929).
Кроме ранних рассказов, мы публикуем два эмигрантских очерка: «Ангельский» променад» (Сегодня (Рига). 1927. 22 августа. № 186) и «Лилия Джерсея» (Сегодня (Рига). 1929. 15 сентября. № 256). Последний очерк уже ранее появлялся в печати (Дни (Париж). 1925. 13 декабря. № 878). Текст воспроизводится по последней публикации в газете «Сегодня».
Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными нормами. Имена собственные даются в авторской транскрипции.
Публикация, вступление и комментарий О.Е. Елагиной
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ПО ДОРОГЕ В БОМБЕЙ
Двадцать третьего апреля утром я, Уильям Поксон, проснулся с тем особенным сладостным ощущением, какое обычно наполняет душу перед близким осуществлением заветных наших желаний. Давнишней моей мечтой было отправиться путешествовать и неожиданно счастливый случай, — быстрое повышение акций, разоривших моего отца, — которые, имея в большом количестве, я думал было употребить на домашние надобности, — помогло осуществить эти мечтания. Долги уплачены; в новых чемоданах лежит все необходимое для дороги, и в моем бумажнике, кроме значительной суммы золотом и переводами, находится пароходный билет до Бомбея. «Слава Англии» отплывает сегодня в третьем часу дня и уже завтра я буду далеко от этой точки на земной коре, именуемой Арчером, где я родился и где глупая судьба думала заставить меня провести целую жизнь.
«Слава Англии» оказалась столь же комфортабельной внутри, сколько уродливой снаружи. Мы отплыли при солнечной великолепной погоде. Почти все пассажиры покинули каюты и любовались прекрасным морем, берега которого все шире расходились перед нами. На палубе было весело и шумно.
Во время завтрака, за табль-д’отом[54] я познакомился с сыном лондонского фабриканта — Дорианом Хельдом. Он оказался страстным любителем путешествий, не более опытным, чем я, и вскоре мы сидели в его каюте, поверяя друг другу свои, часто фантастические, но казавшиеся нам вполне выполнимыми, планы.
Наше путешествие день за днем тянулось так благополучно, что стало даже надоедать своей однообразностью мне, жаждавшему приключений и моему новому другу, прирожденному холерику, не выносившему топтания на одном месте, как он сам выражался. Впрочем, эти слова были несправедливы по отношению к «Славе Англии», которая все время ревностно и неутомимо делила волны.
Капитан Смитфельд, очень милый господин, лет под пятьдесят, с рыжими баками и вставными зубами, очень еще бравый и бодрый, говорил, что редко приходится плавать при столь благоприятных условиях и что, если погода не изменится, то мы приедем в Бомбей значительно раньше обычного.
Однажды ночью я проснулся от глухого и продолжительного треска, раздавшегося, как мне казалось, прямо над моей головой. Я прислушался. Сверху доносились смутные голоса и непонятный шум. Странно, но в тот момент у меня даже не мелькнула мысль возможной катастрофе. Однако я поспешно взялся за платье, но не успел еще надеть и исподнего, как ко мне вбежал Дориан с видом бледным, испуганным и в то же время восторженным.
— Мы тонем! — кричал он.
Пока я поспешно одевался, он сообщил мне следующее.
