Провожатый - [20]

— Нет. Я распорядилась. Перкинс присмотрит за тобой, в случае чего можешь обращаться к Хоппкинсу, из дому не выходи. Завтрак и обед тебе подадут по расписанию, а поужинаем мы вместе, я надеюсь, — леди Чедвиг провела ладонью по щеке Сэма. Непривычный жест озадачил мальчика, он бросил на бабку недоумевающий взгляд, но она уже отняла ладонь и смотрела в сторону двери.

— Удачного путешествия, бабушка.

— Доброй ночи, Сэмюэль.

Сэм сам не заметил, как забылся сном. Ему виделись темные чащи, в которых нервные драконы выдыхали пар, оседающий на листьях травы драгоценными камнями; их сбивали на землю пышные юбки Испанки, хохочущей так громко и так неестественно, что становилось страшно. Сэм открыл глаза.

На мгновение ему показалось, что весь дом ходит ходуном, словно землетрясение или шторм, о которых он читал только в книжках, обрушили всю силу на их особняк. За секунду все стихло, погружая комнаты и коридоры в первозданную тишину и покой. Сэм покосился на часы: без четверти четыре. Он проспал всего-ничего с момента отъезда бабушки. Что-то хрустнуло в замочной скважине, Сэм накинул одеяло на голову. Так хотелось потянуться к колокольчику и позвать Хоппкинса, но он не решался, никак не решался. Страшнее, чем остаться наедине с таинственным скрипом, высунуть руку из-под одеяла. Сэм зажмурился. Сквозь смеженные веки ему померещился слабый, чуть зеленоватый свет. Он оттянул краешек одеяла, заодно позволяя себе вдохнуть. Светлячки, его старые приятели, вились у зеркала. С ними было не так страшно. Сэм решился отбросить одеяло.

Дверь в его комнату была приоткрыта и нервно поскрипывала петлями. Что это? Ему показалось, или шкура леопарда мелькнула в темноте коридора? Сэм помедлил, опустил босые ступни на холодный пол.

— Эмма? — непослушные пальцы никак не хотели нащупать спичку, но Сэм несколько раз глубоко вдохнул и справился наконец с лампой. — Эмма, это ты?

Ответом послужило недовольное урчание из коридора. Сэм приободрился и, как был в пижаме и босиком, вышел в коридор. Дом спал. Даже фонари на подъездной аллее уже были погашены. Должно быть, проводив хозяйку, слуги сразу же отправились спать: Перкинс видела во сне маленький домик у реки, Хоппкинс — прием у королевы, Меридит — красивого жениха… А Сэм крался по коридору, шепотом призывая Эмму. Он едва не ойкнул, когда наткнулся на что-то большое, теплое и мягкое у конца лестницы.

— Так ты всё-таки здесь? А что ты здесь делаешь? — Эмма посмотрела на Сэма так, что ему стало стыдно: разве это не обычное дело — леопард в доме у порядочного джентльмена.

Эмма кивнула в коридорный пролет. Дверь черного хода, незаметная отсюда, омерзительно скрипела, громко, часто, подталкиваемая сквозняком. Только сейчас Сэм почувствовал, насколько холодно в холле. Странно, что никто из слуг не услышал и не почувствовал… Сэм приподнял лампу выше над головой, голос его сбивался на испуганный хрип:

— Кто там? Там кто-то есть?!

Никто не отвечал. Сэм ощущал, как напряглись мышцы Эммы, большая кошка готовилась к прыжку.

— Кто?! Кто это?!

Россыпь светлячков брызнула по холлу и гостиной. Сэм не звал их, но, кажется, хорошо себя зарекомендовал у чердачных: к нему тут же поспешили на помощь. В слабом свете Сэм разглядел лишь неясные очертания мебели, штор и теней. Нигде не шелохнулась ни одна складка, ни один портрет не выразил никакого интереса к происходящему, ковер не шуршал под шагами незнакомца.

— Эмма?

Леопард исчез. Сэм даже не заметил, как испарилось мягкое тепло, излучаемое телом кошки. В секунду он почувствовал себя таким одиноким… Только ветви кустарника предупреждающе скребли по створкам распахнутого окна. Кто его открыл? И листки вчерашних газет тревожно переворачивались ветром. Тишина. Темнота. Одиночество.

Сэм нашел в себе силы спуститься наконец с нижней ступени на едва теплый пол холла. Неверный свет лампы и зависших у потолка светляков несколько успокаивал. Мальчик заглянул в коридор, ведущий к черному ходу, никого; Сэм, как мог беззвучно запер дверь. Свернув вправо и спустившись по витой лестнице, заглянул на кухню. Печь, шкафы, поблескивающие в слабом свете начищенные днища кастрюль… Половник с грохотом скатился со стола. Сэм вздрогнул, резко обернулся, чья-то тень скользнула по стене коридора, словно приглашая за собой, направляя. За ней метнулись и светлячки.

Зеленая гостиная. Зеленый в ночи приобрел цвет болотной трясины. Вся комната напоминала болото. Кресла кривыми корягами ножек и подлокотников тянулись к Сэму, шкафы представлялись чудовищами из легенд, книги щерились белоснежными клыками страниц, рисунок гобеленов напоминал пальцы утопленниц. Но и здесь, по всей видимости, никого не было. Впрочем, Сэм не рискнул ступить на мягкий ковер, чтобы удостовериться: легко можно было представить, как ряска сомкнется над его головой и никогда больше не выпустит его.

Двери в столовую и гардеробную были заперты. Сэм выдохнул. Оставалась только Алая гостиная. И тут он услышал… почти почувствовал кожей тихий рык. Он не был похож на обычное урчание Эммы: леопард готовился защищаться, а не нападать. Зверь не играл с мышью, он боялся и поднимал большую мягкую, но сильную лапу, чтобы отбросить первую атаку.