Проводники Света - [30]

Когда случайно толкнувший его парень споткнулся на траволаторе и покатился вниз, чуть не сломав себе шею, Костя, наконец, понял, что совсем заигрался, и, стараясь ни о чём не думать и ни на кого не смотреть, быстро пошёл домой.

В голове тем временем стремительно прояснялось и, открывая квартиру, он уже знал, что все его желания выполняло существо из недавнего сна. Золотая каракатица с одним изумрудным глазом, в которую превратилась карусельная рыбка.

Он вспомнил, как «поил» реальную рыбку-подвеску собственной кровью, и в памяти вдруг чётко всплыл собственный светак, когда он резвился в торговом центре. Там, в угаре вновь обретённой силы, он не обратил на это внимания, а сейчас точно вспомнил, как прямо в центральных потоках его светотени золотилось маленькое пятно с тончайшими, исходившими во все стороны лучиками!

Скинув куртку, Костя сдёрнул рубашку и… — чёрт! — обнаружил, что подвеска приросла к телу — не оторвать!

Он долго бил по ней, тянул вверх и в сторону, даже попытался отколупнуть отвёрткой, но только зря наставил себе синяков и расцарапал до крови кожу.

Нацепив обратно рубашку, он вытер потные ладони о штаны и с минуту просто стоял, слушая стук собственного сердца. Во рту было сухо, Костя включил воду и жадно приник к струе.

Утолив жажду, он долго размышлял, что делать, но ничего так и не придумал и говорить Вере о том, что случилось, не стал. Между ними в тот момент как раз возникла очередная серьёзная размолвка, и он был изгнан на диван в гостиной. Весьма кстати, — мрачно обрадовался Костя, щупая через рубашку, как торчит из груди шишка, — не то как бы он это скрыл?..

А ночью ему снова приснилась мать, только на этот раз старой и пьяной, с сигаретой в зубах. Сидела на кровати, пялясь мутным взглядом в телевизор и прикладывалась к бутылке, пока с громким храпом не повалилась на бок. Сигарета выпала изо рта и, скользнув по простыне, откатилась к брошенной на пол газете. Бумага вспыхнула, огонь перекинулся на штору, и та запылала снизу вверх, сразу вся, мгновенно наполнив комнату удушливым дымом.

Костя проснулся с кашлем и резко сел на диване. В носу стоял запах пожара, словно всё это было на самом деле. Он схватил телефон и, несмотря на ранний час, долго звонил матери, но она так и не взяла трубку. Пришлось быстро одеться, проверить ключи и выскочить на улицу.

Машина!

Мелькнули светаки, контакт, и вот прямо перед ним уже стоит внедорожник. Костя запрыгнул внутрь, незнакомый мужик нажал на газ, и машина сорвалась с места так, будто за ними гнался сам дьявол. Только-только рассвело, дороги свободны, а правила, благодаря золотой каракатице, были мужику не указ, она даже умудрилась на бешеной скорости законтачиться ещё и с дэпээсником, а после, кажется, с полицейским, чтоб никто не пустился в погоню. И всё это снова происходило само, Костя лишь чувствовал, как с каждым разом рыбка всё сильнее погружается в тело, светак гуще опутывается золотой сетью, а в голове вспыхивают чужие образы, мысли, желания.

«Сок»! — вот почему каракатица всё это для него делала, внезапно осознал Костя, — чтобы тянуть из него особый душевный «сок», а рыбка-подвеска являлась средством для его обработки и последующей откачки. Мысль, конечно, пугала и была неприятной, но с другой стороны — за всё надо платить, и если, отдавая «сок», не умираешь и не едешь кукухой, то пусть каракатица качает, сколько ей надо, — не впадлу и потерпеть, получая такие широкие возможности. Костя принялся грызть ноготь на большом пальце, мрачно глядя в окно. Пока ведь он чувствует себя хорошо и соображает тоже нормально…

Да пофиг! На хрена сейчас об этом думать?! Услышав сирены, парень вздрогнул, но это оказалась скорая, которая ехала в противоположную от него сторону.

Вот уже показался его дом, и Костя облегчённо выдохнул: ни криков, ни пожарных, ни чёрного дыма из окон. Внедорожник притормозил у подъезда, парень выскочил и помчался наверх, на ходу доставая ключи. Отпер дверь, ворвался в квартиру. Внутри неприятно пахло грязным бельём, перегаром и окурками. В комнате, на диване, пристроились какие-то незнакомые мужик с бабой — полубомжи на вид, хорошо хоть не сильно вонючие.

Вон отсюда! И без звука!

Бледные, как старые тряпки, и вялые, словно сурки в зимней спячке, светаки на миг вспыхнули живыми красками, мужик с бабой встали и безмолвными привидениями поплелись в прихожую, где Костя уже распахнул дверь. Из-за его мимолётного желания пнуть тощие задницы в обвисших штанах, гости с ускорением вылетели на лестничную клетку, будто он и правда наподдал им ногой.

Рыбка уходила всё глубже, пробуждая в голове новые знания, но с этим он разберётся потом, а сейчас…

Захлопнув дверь, Костя вернулся в комнату. Мать спала в кресле перед телевизором, на полу криво(!) стояла консервная банка с окурками, тот, что лежал сверху, ещё тлел, догорев до самого фильтра. Сын поднял банку — под дном оказалась пуговица от материного жакета. Рядом валялось несколько бесплатных газет, самая дальняя — прямо под шторой. Если бы окурок скатился за борт перекошенной банки и упал, стопудово бы всё здесь вспыхнуло.