Проводники Света - [28]

— Нельзя, — почесав затылок, вынужден был согласиться отец. — Знаю я, каково сие — меня он так же во сне, перед смертью, позвал… Да и когда сюда, в деревню, приходил, предупреждал о тебе.

— Обо мне? — Колояр глядел на тятю во все глаза. — Как так? Когда?

— Да когда впервые тебя увидел, ты мальцом совсем был, до первой своей весны ещё даже не дожил, Белогор тогда шкурки выделанные и посуду деревянную сбыть явился, к нам зашёл, посмотрел на тебя и сказал, что ты, как и он сам, внук Велеса. Стало быть, стремление к ведовству тоже почувствуешь.

— Чего ж раньше-то, тятя, ты мне об том не сказал?!

— Дык не проявлял ты стремления, а просто так с чего ж языком-то молоть? — в глазах отца промелькнула хитринка, тут же сменившись печальной обеспокоенностью. Тяжёлая мозолистая рука легла Колояру на плечо. — Иди, коль такова воля Велеса и Белогора, сейчас матери скажу. Коня седлать будешь?

— Нет, тятя, я пешим пойду, так правильней.

— Ну, как знаешь, — похлопав сына по плечу, отец встал.

Едва они вместе покинули завешенный тканиной хозяйский кут, как столкнулись с матушкой.

— Я тут поесть тебе чуток собрала, — она вручила Колояру котомку, а отец вышел, оставив их вдвоём.

— Да зачем, матушка! Идти не так уж далече, всего день пути, а в лесу-то только ленивый голодать будет, — улыбнулся он, но котомку всё ж взял.

— А вот ещё Белогор велел тебе передать, — она протянула ему мешочек с красиво вышитым узором в виде следа от медвежьей лапы — знаком Бога Велеса. — Вот ты как стал меня про деда спрашивать, так я и поняла: близится срок!

— Какой срок, матушка?

— Когда позовёт тебя Велес. Мешочек этот я давным-давно вышила, Белогору в подарок, ещё когда он тут жил, а мы с тятей твоим только женились. И вот, много вёсен спустя, незадолго до смерти своей, когда пришёл Белогор в деревню в последний раз, набил он этот мешочек какими-то травами да и отдал мне его обратно с наказом тебе вручить, коль в поход соберёшься. — Мать вложила мешочек Колояру в ладонь, потом расцеловала в обе щёки. — Храни тебя Боги, и сам береги себя, сыночек!

— Я постараюсь, матушка, — он спрятал подарок в котомку и поклонился. — Да и ненадолго я ухожу-то, до дедовой заимки, чего ты?

В избу вернулся отец — принёс сыну лук со стрелами да охотничий нож.

— Положимся на мудрость навьего Деда, и Сварог нам в помощь, — отец крепко обнял Колояра. — Делай, что Белогор велит, и скорей возвращайся!

Глава 5 Пробужденное могущество

Наше время, пару недель назад

С отцом у Кости так толком и не заладилось, мать по-прежнему пила, а отношения с Верой медленно, но верно сходили на нет.

Не то чтобы он её разлюбил, но… после того, как исчезли лампочные способности, Костя всё чаще испытывал тоску и раздражение. Гордость за спасение человечества — это, конечно, супер, вот только проходит очень уж быстро! Особенно, когда никто из обычных людей — ни уха ни рыла, а бывшие «лампочки» так вообще подвиг не оценили и спасителей захейтили — лаяли в чате, как собаки, у которых кость из пасти выдрали… Ну да пофиг, он это «общество посвящённых» всё равно знать не знал — сам по себе включился, так что пошли они все!..

А вот Вера!.. Вера — дело другое, на неё Косте было точно не всё равно… и если б…

Если б не была она такой… правильной?.. Прямо жуть берёт! Знает всегда, чего хочет, и ещё вот это вот, типа: лучше синица в руках, чем журавль в облаках… Реально бесит! Строгость её к себе вечная, дисциплина — ей бы, блин, в армию!

Да он бы и сам сейчас не расстроился, если б забрали — от всех, на хрен, подальше! — но положенный год он уже отслужил. Как раз только вернулся и к дяде работать пошёл, когда включился — пары месяцев не прошло! Повезло, что не во время службы, а то бы такое могло закрутиться!..

Косте всё чаще вспоминалась сладкая сила могущества, когда мог он делать всё, что хотел, и ни один человек был не в силах ему противостоять. Пытался иногда думать: «Ведь жил же я как-то без этого девятнадцать лет», но не помогало ни хрена!

Не получалось у него, как у Веры: старательно учиться, ходить в спортклуб и ещё временами подрабатывать, вроде как и не замечая потери своих способностей. Может, так было, потому что из-за лампочной деятельности вся семья её полегла? Целый год ведь потом Вера — не только для других, но и сама перед собой! — нормальной притворялась… если не врёт, конечно…

Или же жить обычной жизнью стало для неё челленджем?

Всё может быть, хрен теперь, без скана светака, разберёшь! Но ведёт себя, словно бабка старая! Ни движухи, ни радости — одна монотонность кругом! Духота!.. Костя старался сдержаться, но не выходило, злость прорывалась изо всех щелей, словно пар из кипевшего чайника.

А Вера только масла в огонь подливала! Он ей хамил, а она, вместо того, чтобы рассвирепеть, разораться, вопрос поставить ребром, начинала это своё нудилово: «Давай поговорим», «Что с тобой?», «Проблема сама собой не уйдёт, но если обсудим…» Всего на год старше, а будто мамаша, подписавшаяся на вебинары о тинейджерах! Ну, она что, серьёзно?! Думает, он станет грузить её, жаловаться и ныть?! Признается в острой тоске по чувству превосходства над людьми и пустит слезу?