Проводники Света - [29]

В общем, всё шло наперекосяк и стремительно катилось в глубокую, как Марианская впадина, жопу. Учиться, в итоге, Костя так и не поступил, скучная работа у дяди тоже постоянно выбешивала, но не мог же он всё бросить и остаться вообще без бабла?! Что же тогда? Жить за счёт подруги? — смерти подобно! К отцу, так жестоко им обиженному, приползти и жалким бездомным щенком прибиться? — ещё хуже! К матери в квартиру возвращаться и смотреть, как она бухает и деградирует? — вообще не вариант!

Короче, никакого выхода из «марианской» жопы не просматривалось, и депрессня активно набирала обороты, когда Костя увидел странный сон.

* * *

Будто он снова маленький, и мама ведёт его за ручку к карусели, только вместо лошадок на ней — золотые рыбки. Они плывут среди волн, весело задрав хвостики.

«Хочешь прокатиться?» — улыбается мама, и он кивает.

Она сажает его на рыбку, и та смотрит огромным зелёным глазом, второго, с другой стороны головы, не видно, а потому будто бы вовсе нет.

Карусель начинает крутиться, рыбка качается, одним глазом поглядывая вокруг. Вращение ускоряется, маленький Костя смеётся, мимо пролетает мама, она машет рукой. Рыбка несётся резвее, всё быстрей и быстрей, мальчик пугается и кричит, но мама не слышит, её уже нет, и вместо парка сплошная разноцветная полоса, уши закладывает, ветер яростно бьёт по лицу и глазам!

Костя больше не кричит, он зажмуривается и, чтобы не слететь с карусели, изо всех сил прижимается к рыбке, стискивает её руками и коленями, и она вдруг спрашивает:

«Чего ты хочешь?»

«К маме!»

«Я отнесу тебя, если ты попросишь и скажешь волшебное слово».

«Отнеси меня к маме! — еле выговаривает мальчик, его знобит и тошнит, руки и ноги затекли, кожу и волосы рвёт горячим встречным ветром. — Пожалуйста!»

У рыбки вдруг отрастают щупальца — она превращается в золотую каракатицу с одним огромным зелёным глазом и затаскивает Костю в своё нутро. Там оказывается неожиданно просторно: он летит сквозь темноту и падает прямо в золотую сеть, которая мгновенно облепляет тело и впитывается в кожу.

А потом мальчик снова оказывается верхом на рыбке, и она больше не несётся, как бешеная, сквозь горячий ветер, а легко и весело кружится, играет музыка, карусель постепенно замедляет свой ход и останавливается.

Подбегает мама и, улыбаясь, протягивает к нему руки. Костя бросается к ней в объятья. От мамы исходит тепло и пахнет ландышами. Он смотрит через её плечо и вновь видит золотую каракатицу — она машет ему щупальцами и подмигивает зелёным глазом.

«Мама, смотри! Смотри!» — мальчик показывает пальцем.

Мама поворачивается к карусели, но там уже вновь неподвижно застывшая рыбка.

* * *

На этом месте Костя проснулся. Сон помнился ярко, во всех деталях, и оставил после себя неприятное ощущение. А когда он вспомнил момент впитывания золотой сети, внутри будто и в самом деле что-то вдруг шевельнулось. Противно так и пугающе. Костя провёл по груди рукой, нащупывая кулон (надел его несколько дней назад, когда джинсы в стиралку запихивал и наткнулся на рыбку в кармане), — пальцы почувствовали тепло, как от кого-то живого. Стянув майку, он бросился к зеркалу: подвеска сменила вид и цвет и больше не выглядела обычной грубой бижутерией. Сияла настоящим золотом высшей пробы, а на месте глазка, там, где раньше была просто вмятинка, сейчас блистал маленький, но, похоже, натуральный бриллиант!

— Что это? — вслух пробормотал Костя, ему стало не по себе, но одновременно в душе вспыхнула надежда, что ключ праотцов каким-то образом сможет облегчить ему жизнь. Не вдумываясь как, зачем и почему, он схватился за горячую рыбку и с отчаянием прошептал: — Помоги мне!

Руку кольнуло, Костя разжал пальцы и увидел, что камушек-глазок из прозрачного бриллианта превратился в красный рубин, а из ладони сочится кровь. Перед глазами мелькнуло что-то разноцветное и тут же пропало. Светак?! А что это ещё могло быть?

Ладно, кивнул он и снова сжал подвеску — пусть пьёт крови, сколько хочет, если это вернёт ему утраченное могущество!

* * *

Могущество и правда вернулось, вот только совсем не так, как он думал.

Хотя поначалу ему даже нравилось. Первый раз получилось интуитивно: Костя был в магазине и, поглаживая сквозь рубашку ключ-рыбку, представил, что за взятые им товары платит кто-то другой. Перед глазами тут же возникли свой и чужой светаки, сомкнулись и тут же пропали. Пока кассирша пробивала его шоколадку, чипсы и воду, он полез в карман за деньгами, но стоявший сзади мужик вдруг сунул в терминал свою карту. «Я заплачу!» — сказал он. «Спасибо!» — буркнул Костя, быстренько сгреб свои покупки и поспешил удалиться.

Потом, в том же торговом центре, он провернул то же самое в обувном, заполучив новые дорогущие кроссы, и вновь рыбка будто бы действовала сама, устраивая показ и контакт светаков. После этого Костя малость расслабился и подумал: да какая, в сущности, разница? Главное, его желания выполняются, а уж как оно получается — не всё ли равно?.. Он так стосковался по своей силе! Когда можно безнаказанно делать, что вздумается, и вертеть людьми, словно куклами…

В голову ударило, словно полстакана водки хватанул, и Костя пошёл бы в полный разнос, если б после четвёртого использования новых возможностей вдруг не ощутил внутри себя чужое присутствие. Какие-то неясные, но явно не из собственной памяти, образы и мысли всплывали и гасли, оставляя неприятное сосущее чувство, будто подхватил вирус и инфекция разрастается. Эйфория сразу же поутихла, тем не менее Костя ещё немного порезвился, пока не обнаружил, что почти не контролирует ситуацию.