Провинциализируя Европу - [106]

Шрифт
Интервал

«Кулата»: беспокойная, болтливая; рыскает взглядом повсюду; ищет компании мужчин; части тела открыты; похотлива, одевается напоказ[646].

Таким образом, в размышлениях бенгальских националистов XIX века о новом устройстве домашней жизни и женском образовании сочетались буржуазное разделение на сферу частного и публичного, домашнего и национального с идеей «кулы», родословной по мужской линии. В этом заключалось ключевое отличие идеологии бенгальской модерности от критических посылок патриархального либерализма в Европе. В следующем разделе мы рассмотрим эту проблему подробнее.

Братство, патриархат и политическая мысль

Эстетизация – и последующая секуляризация – богинь помогли сформировать исторически устойчивые маркеры национальной идентичности в модерной Бенгалии. Мы уже видели, как в националистической поэзии Бенгалия могла изображаться как Бангалакшми, то есть как богиня Лакшми собственной персоной. Даже будучи формально атеистом и коммунистом, бенгальский поэт Субхаш Мухопадхай мог выразить свое ощущение бытия бенгальцем путем представления религиозного ритуала домашнего благополучия – практики рисования следов ног Лакшми, указывавших на ее приход в пространство домашней жизни – в качестве секулярного символа идентичности. Вспомним строки, которые я уже цитировал ранее:

Как бы далеко я ни шел —
привязанными
к моим векам
остаются
ряды следов Лакшми,
нарисованные
во дворе,
чисто вымытом навозом и водой[647].

В основе тенденции думать о стране как Матери, вездесущей в бенгальском и индийском национализме, лежала идея братского договора. Со времен Бонкимчондро, индийские националисты изображали себя как детей, «сантан», этой матери. В популярных песнях, сочиненных на рубеже веков Тагором или Двиджендралалом Роем, была уловлена аффективная сторона братского единства, на которое опирался патриархальный национализм:

Нас объединяет Матери призыв
Сколько еще братья из одного дома,
Могут жить раздельно, словно чужие?[648]

Или:

Однажды выкрикни: «Мать!»,
Выкрикни «Мать» полной грудью
<…>
И посмотрим, как долго Мать сможет не замечать
Крики своих сыновей[649].

Миф о братстве, лежавший в основе идеи природного единства братьев, составляет одно из ключевых различий между патриархальными посылками националистической политики в Бенгалии и классическими сюжетами европейской политической мысли. В остальном бенгальские авторы приняли многие важные аспекты европейского буржуазного «я». Разделение на публичное и частное, как мы видели, было адаптировано в их дискуссии о домашней жизни. Даже идеи «индивидуальной собственности» или «естественных прав» женщин на часть родительской собственности были приемлемы для так называемых консервативных мыслителей, в частности для Бхудева Мухопадхая: «По законам природы у женщин есть некоторые права на родительскую собственность. Наши юридические тексты не отрицают такого естественного права»[650]. Он также рекомендовал равное деление собственности и при необходимости даже полюбовное разделение расширенной семьи. Но все эти либерально звучащие шаги подчинялись высшей идее сохранения единства братьев, братского договора, на который опирался национализм:

Отделите родство от всех соображений материальной выгоды. <…> Ты и [твой] младший брат поклоняетесь одному и тому же богу, одной и той же богине в образе отца и матери. Вы двое должны сесть вместе отдельно от всех и вспомнить родителей – какие священные чувства вспыхнут у вас![651]

Братья разделяются, когда женятся и когда умирают родители. Но такого зачастую не случается в семьях, которые хорошо управляются и где родительская собственность четко поделена. Если братья подлинно едины в душе, то и жены их не могут быть злонамеренны друг к другу.[652]

Братья в трактате Джона Локка о «гражданском правлении» – это самостоятельные индивиды с правами личной собственности, которые собираются вместе, чтобы сформировать «политическое или гражданское общество» на основе контракта в интересах сохранения своей жизни и собственности[653]. А подводит братьев к формированию этого контракта особый дар Господа человечеству – разум. Как пишет Локк: «Бог, отдавший мир всем людям вместе, наделил их также разумом, чтобы они наилучшим образом использовали этот мир для жизни и удобства»[654]. Именно одарив человека разумом, Господь смог отступить в тень и позволить человеку взять власть над историей в свои руки, зная, что разум направит эту историю согласно божьему замыслу. Так началась секулярная история суверенного человечества на земле: «Земля и всё на ней находящееся даны людям для поддержания и облегчения их существования»[655].

Господь не только отошел от дел человеческих, оставив лишь дар «разума» как след своего постоянного присутствия, но и сам разум не может функционировать в схеме Локка, пока родительская [parental] (т. е. отцовская [paternal]) политическая власть – иначе говоря, право наказывать – не прекратит свое существование. Локк настаивает, что люди, наделенные разумом, являются самостоятельными взрослыми и таковыми вступают в гражданско-политическое общество. Родительская/отцовская власть временна. Она нужна, чтобы помочь детям впитать разум через образование, и родители заслуживают благодарности и почитания на протяжении всей жизни за то, что они сделали для своих детей. Но их политическая власть – право наказывать – должна прекратиться, чтобы вступил в свои права братский договор: «Следовательно, первая часть отцовской власти или скорее обязанности, которая состоит в воспитании детей, принадлежит отцу таким образом, что она заканчивается в определенный период. Когда дело воспитания выполнено, она исчезает сама по себе. <…> В заключение следует сказать, что отцовская власть повелевать распространяется только на время несовершеннолетия детей и может проявляться только в той степени, в какой это необходимо для дисциплинирования этого возраста и для управления им»


Рекомендуем почитать
Куда идти Цивилизации

1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Е-существа против людей

Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.


Был ли Навальный отравлен? Факты и версии

В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.


Памятник и праздник: этнография Дня Победы

Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.


Практик литературы (Послесловие)

Журнал «Роман-газета, 1988, № 17», 1988 г.