Прошу, найди маму - [47]

Шрифт
Интервал

– Куда ты опять собралась?

Кажется, твоя старшая сестра опять собралась куда-то лететь на самолёте. В твоих глазах появились слёзы. Кажется, у тебя даже губы задрожали. Ты вдруг закричала в трубку. Дочка, ты ведь не такая. Зачем же ты кричишь на сестру?

– Как вы можете? Вы как сговорились!

Ты резко бросила трубку. Обычно так поступала старшая сестра по отношению к тебе или ко мне. Опять раздался звонок. Ты долго смотрела на телефон, но звонки не прекращались, и ты подняла трубку.

– Прости, сестра.

За это время твой голос стал спокойнее. Ты молча слушала, что говорит сестра с того конца провода. Потом твоё лицо опять покраснело. Ты опять закричала:

– Куда? Сантьяго-де-Компостела? На целый месяц?

Ты ещё больше покраснела.

– Ты что, у меня разрешение спрашиваешь? Если сама уже всё решила, зачем спрашивать? Как ты можешь?

Рука, в которой ты держала трубку, задрожала.

– Мы перед воротами нашли мёртвую птицу. У меня плохое предчувствие. Я чувствую, что с мамой что-то случилось! Почему мы до сих пор не можем её найти? Почему?! И как ты в такое время можешь уезжать? Почему вы все такие? Включая тебя… Никто не знает, где мама в такие холода, а вам всем свои дела важнее!

Дочка, успокойся. Сестру тоже можно понять. Ты же видела, в каком состоянии она была последние полгода.

– Что? Найти маму? Это ты меня просишь? Меня? Что я могу сделать с тремя детьми на руках? Я поняла, ты просто хочешь сбежать. Ты всегда сбегаешь, когда становится тяжело.

Дочка, ну вот ты опять. Ты же вроде уже успокоилась. Ты снова резко бросила трубку и даже зарыдала. Младший ребёнок заплакал вместе с тобой. У него быстро покраснел носик. Покраснел даже лоб. Вслед заплакала и дочка. Старший сын, который собирался выйти за дверь, обернулся и молча смотрел на остальных. Опять раздался звонок. Вся в слезах, ты подняла трубку.

– Сестра…

Из твоих глаз скатилась слеза.

– Не уезжай! Не уезжай, сестричка!

Сестра начинает тебя успокаивать. У неё не получается, и она говорит, что приедет к тебе. Положив трубку, ты молча сидишь с поникшей головой. Младший ребёнок залезает к тебе на колени. Ты обнимаешь его. Дочка подходит и гладит тебя по щеке. Ты протягиваешь руку и похлопываешь её по спине. Сын, чтобы тоже порадовать тебя, ложится перед тобой на полу и начинает решать примеры по математике. Ты гладишь старшего по голове. Открыв ворота, во двор заходит твоя старшая сестра Чихон. «Юн, привет!» Когда ты открыла дверь, сестра взяла у тебя малыша. Он пока боится чужих, поэтому протягивает руки к тебе и брыкается, чтобы ты забрала его обратно.

– Ну, посиди у тёти немного.

Когда Чихон попыталась погладить ребёнка по щеке, тот расплакался. Она отдала тебе малыша. Только на руках у мамы он заулыбался тёте, моргая мокрыми ресницами. «Эх ты!» – твоя сестра потёрла его по щеке. Вы молча сидите вместе. Твоя сестра сказала, что это нетелефонный разговор, приехала к тебе через заснеженный город, а сама молчит. На ней лица нет. Её большие глаза припухли и превратились в щёлочки. Видно, что она давно не высыпается.

– Так ты поедешь? – спросила ты у сестры после долгого молчания.

– Не поеду.

Чихон без сил ложится на диван, будто сбросив с себя какой-то груз. Её так клонит в сон, что она уже не может сидеть. Бедная. Снаружи кажется сильной, а внутри такая хрупкая. Нельзя так истязать себя.

– …Сестра, ты спишь?

Ты попробовала растормошить сестру за плечо, но она не реагировала, и ты погладила её ладонью. Ты долго посмотрела на неё. Так же и в детстве, даже если вы сильно ссорились, потом быстро мирились. Вечно только соберусь вас отругать, смотрю – а вы уже спите, держась за руки. Ты принесла из комнаты одеяло и накрыла сестру. Та нахмурила лоб. Ох, отчаянная. Разве можно было в таком состоянии вести машину? Она же могла заснуть по дороге.

– Сестра, прости… – пробормотала ты.

Чихон открыла глаза, подняла взгляд на тебя и начала говорить, будто сама себе:

– Вчера я встретилась с мамой того человека. Если я выйду замуж, она станет моей свекровью. Она живёт у его сестры. Та содержит маленький ресторан, который называется «Швейцария». Она не замужем. Его мать очень маленькая и худенькая. Она ходит по пятам за своей дочерью и называет её «сестричка». Та кормит её, укладывает спать, моет и всегда приговаривает: «Какая наша мама красавица!» Однажды мать стала называть её сестрой. Короче, та сестра сказала, что если я до сих пор не соглашаюсь выйти за него замуж из-за того, что боюсь, что придётся ухаживать за больной свекровью, то я могу быть спокойна, потому что мать останется жить с ней как сестра. Единственное – её нужно будет навещать во время отсутствия сестры, когда в январе она устроит мать в дом престарелых, а сама отправится в путешествие. Его сестра сказала, что двадцать лет подряд на деньги, заработанные в ресторане, каждый январь она отправляется в путешествие. Хотя мать называла её сестрой, было очень приятно на них смотреть. Сестра этого человека считает, что теперь они с мамой «в расчёте», поскольку до этого времени мама её растила, а теперь они просто поменялись ролями.

Закончив рассказ, сестра посмотрела на тебя:


Еще от автора Кун-Суук Шин
Я буду рядом

Неожиданный звонок с известием об ухудшении состояния всеми любимого наставника – профессора Юна заставляет Чон Юн вспомнить беспокойные дни студенческой юности в начале 80-х, заново пережить радость дружбы и любви, зарождающейся на фоне гражданских волнений в Сеуле. Дом родителей Миру ненадолго объединяет двух девушек и двух юношей. Одни из них пережили личные драмы, другим они лишь предстоят. Летят годы. Чон Юн ищет утешения в мировой литературе, ее возлюбленный Мен Сё, успешный фотограф, в поисках все новых объятий как символа единения колесит по миру.


Пожалуйста, позаботься о маме

Пак Соньо — преданная жена и любящая мать четверых детей. Всю жизнь она посвятила семье. Как умела, любила и жалела мужа, который вечно искал для себя какой-то другой жизни, пока она стирала, готовила, шила, вязала, выращивала фрукты и овощи, борясь с нищетой, бралась за любую работу, чтобы собрать еще хоть немного денег для своих детей. Ее главной мечтой было дать детям то, чего не было у нее — образование, знания, возможность увидеть целый мир, посвятить себя любимому делу. Ради этого она трудилась не жалея сил.


Истории, рассказанные Луне

Хрупкость человеческого существования, неумолимая скоротечность отведенного каждому из нас земного времени, невозможность проникнуть во внутренний мир другого человека и его до конца понять – все это мы ощущаем в сюжетах 26 новелл, вошедших в эту книгу. Каждая история окрашена юмором, ироническим, но сочувственным отношением к человеку и его проблемам и дает надежду на то, что многое в нашей жизни можно изменить к лучшему, если повнимательнее прислушаться к себе. Син Кёнсук родилась в 1963 г. в крестьянской семье.


Рекомендуем почитать
Акука

Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…


Бус

Любовь слепа — считают люди. Любовь безгранична и бессмертна — считают собаки. Эта история о собаке-поводыре, его любимом человеке, его любимой и их влюблённых детях.


Листки с электронной стены

Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.


Сказки для себя

Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…


Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…


Бытие бездельника

Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?


Осьминог

На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.


Риф

В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.


Трилогия

Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.


Стеклянный отель

Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.