Прошу, найди маму - [45]
– Ты выпила?
– … пару рюмок.
Это она до самого утра выпивала? Когда дочь собиралась положить трубку, ты поспешил позвать её по имени. Дочь ответила поникшим голосом: «Да?» Рука, которой ты держал телефон, взмокла. Ноги подкосились, и ты шлёпнулся на пол.
– В тот день мама была в таком состоянии, что ей нельзя было ехать в Сеул. Надо было оставаться дома… Накануне она сказала, что у неё болит голова, тогда она налила полный таз воды и опустила в него голову. Она даже не слышала, когда её звали… Ночью я видел, как она стоит, засунув голову в морозилку. Представляешь, как у неё сильно болела голова? Она забыла даже приготовить завтрак, но сказала, что всё равно поедет в Сеул, хотя непонятно, как она ещё могла соображать что-нибудь. Сказала, что вы ждёте. Я должен был отговорить её. Похоже, от старости я стал легче поддаваться на уговоры и разучился оценивать ситуацию. Если на то пошло, я даже думал, что раз уж мы едем в Сеул, надо будет положить её там в больницу, хочет она того или нет… В общем, раз она поехала в таком состоянии, я должен был внимательно следить за ней… Но я не обращался с ней как с больной, а пошёл впереди… Так было всю жизнь, я просто так привык. Вот так всё получилось.
Из тебя полились все те слова, которые до этого времени ты не мог сказать детям. На том конце провода дочь слушала, затаив дыхание.
– Папа…
Ты молча слушал голос дочери.
– Похоже, мы все о ней забыли. Никто ей не звонил. Знаете, почему у неё в тот день так болела голова? Она сказала, что я – дрянь.
Голос дочери дрогнул.
– Мама так тебе сказала?
– Да… Я знала, что не смогу приехать ко дню рождения, поэтому позвонила из Китая и спросила, чем она занимается. Она сказала, что переливает вино в бутылку, чтобы отдать младшему брату. Он ведь любит выпить. Не знаю, наверное, оно того не стоило, но вдруг меня такое зло взяло. Ему надо завязывать с выпивкой, а мама опять говорит, что делает вино, потому что он его любит, и собирается ему отвезти… Поэтому я сказала маме, чтобы она не везла вино – зачем возить такую тяжесть, да и кому надо, чтобы он опять напился до безобразия? Я сказала: «Будьте же мудрее». Мама поникшим голосом ответила: «Ладно. Тогда надо поехать в посёлок заказать рисовые сладости»… Она же каждый год на ваш день рождения привозила их. Тогда я опять сказала, мол, их никто не ест, перед мамой каждый забирает свою часть, а потом дома запихивает в морозилку и забывает. Я сказала: «Мама, бросайте эти деревенские привычки, приезжайте просто так». Она переспросила, правда ли, что у меня в холодильнике лежат рисовые сладости, и когда я ответила, что у меня нетронутым лежит запас трёхлетней давности, она заплакала. Я спросила: «Мама, вы плачете?» – а она ответила: «Ты – дрянь». Я ведь сказала это, просто чтобы она ехала сюда налегке. Когда я услышала это, у меня, наверное, голову снесло. В тот день в Пекине было очень жарко. Я была очень раздражённой и закричала: «Да, я такая. Повезло тебе родить такую плохую дочь! Да, я мерзкая дрянь!» – и повесила трубку.
– …
– Мама ведь очень не любила кричать… Это мы все кричали на неё. Я хотела перезвонить ей и попросить прощения… Но мы пошли в ресторан, потом гулять по городу, заговорились с коллегами, и я забыла. Если бы я хотя бы перезвонила и попросила прощения, у неё бы голова так не болела… Она бы тогда не отстала от вас.
Было похоже, что дочь плачет.
– Чихон!
– …
– Твоя мама тобой очень гордилась.
– Что?
– Если иногда о тебе писали в газете, она складывала эту газету, носила с собой в сумке и то и дело доставала и рассматривала… Если встречала кого-нибудь в посёлке, тоже показывала и хвасталась.
– …
– Если у неё спрашивали, чем занимается дочь… она говорила: «Пишет рассказы…» Мне женщина из приюта «Соман» рассказала, что мать просила её почитать ей твои книги. Она знала всё, что ты пишешь. Та женщина рассказывала, что, слушая твои рассказы, мама расплывалась в улыбке, её лицо начинало светиться. Поэтому что бы ни случилось, ты должна продолжать писать.
– …
– Как бы ни хотелось что-нибудь сказать, для этого всегда есть своё время… Я всю жизнь или ничего не говорил твоей матери, или упускал момент, чтобы сказать, или считал, что она сама поймёт. Теперь я мог бы сказать ей всё, но рассказывать уже некому.
– …
– Чихон!
– Да.
– Прошу тебя… Прошу… найди маму.
Дочь не выдержала, и на том конце провода раздалось рыдание. Плотно прижав трубку к уху, ты слушал стон дочери, похожий на телячий. Рыдания становились всё громче. Тебе казалось, что по проводу трубки, которую ты держал в руке, текут её слёзы. Твоё лицо тоже было мокрым от слёз. Если все на этом свете и забудут, то дочь будет помнить. Будет помнить, что твоя жена так любила этот мир и что ты любил свою жену.
Глава 4. Ещё одна женщина
Какие густые сосны!
Неужели в этом городе есть такой район? Хотя он, конечно, далеко не в центре. Похоже, позавчера шёл снег. На деревьях белые снежные шапки. Так, который из домов твой? Ах, вот этот дом, перед которым растут три сосны. Как будто он специально посадил их сюда, чтобы мне было где присесть. Вот я и вспомнила его. Повидав тебя, мне всё-таки надо будет отправиться к нему. Я считаю, что обязана это сделать.
Неожиданный звонок с известием об ухудшении состояния всеми любимого наставника – профессора Юна заставляет Чон Юн вспомнить беспокойные дни студенческой юности в начале 80-х, заново пережить радость дружбы и любви, зарождающейся на фоне гражданских волнений в Сеуле. Дом родителей Миру ненадолго объединяет двух девушек и двух юношей. Одни из них пережили личные драмы, другим они лишь предстоят. Летят годы. Чон Юн ищет утешения в мировой литературе, ее возлюбленный Мен Сё, успешный фотограф, в поисках все новых объятий как символа единения колесит по миру.
Пак Соньо — преданная жена и любящая мать четверых детей. Всю жизнь она посвятила семье. Как умела, любила и жалела мужа, который вечно искал для себя какой-то другой жизни, пока она стирала, готовила, шила, вязала, выращивала фрукты и овощи, борясь с нищетой, бралась за любую работу, чтобы собрать еще хоть немного денег для своих детей. Ее главной мечтой было дать детям то, чего не было у нее — образование, знания, возможность увидеть целый мир, посвятить себя любимому делу. Ради этого она трудилась не жалея сил.
Хрупкость человеческого существования, неумолимая скоротечность отведенного каждому из нас земного времени, невозможность проникнуть во внутренний мир другого человека и его до конца понять – все это мы ощущаем в сюжетах 26 новелл, вошедших в эту книгу. Каждая история окрашена юмором, ироническим, но сочувственным отношением к человеку и его проблемам и дает надежду на то, что многое в нашей жизни можно изменить к лучшему, если повнимательнее прислушаться к себе. Син Кёнсук родилась в 1963 г. в крестьянской семье.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.
В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.
Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.
Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.