Прошедшие лабиринт - [65]

Поэтому все исследования в данном направлении по всему миру сразу же были поставлены под контроль. Пресекать ненужные отклонения… Если бы эти недоумки из Небраски не перестарались! Теперь, конечно, точно никто никогда не узнает, но чутье — а недаром же Терьен был Прогностиком! — подсказывало Сержу, что индуса с непроизносимым именем ожидал успех.

Собственно, американцы ни в чем не виноваты. Они-то занимались тем, чем испокон веков занималось Общество и что являлось его основной задачей по мнению тысяч рядовых членов: препятствовали получению парацельсия. Или любой его модификации. И поэтому потребовалось их самих подвергнуть внушению — а внушить что-то парацельсику, тем более Гипнотику — а без Гипнотиков в таком деле не обойтись — ох, как не просто. Конечно, среди Посвященных — специалисты только высшего класса, но и на старуху бывает проруха, и тот, кто занимался обработкой рядовых Гипнотиков, что-то где-то недоучел…

— Профессор! Господин Терьен! С вами все в порядке?

Серж резко поднял голову:

— А? Что? Это вы, Жени? Спасибо, все в порядке, глаза болят… А что вы здесь делаете?

Лаборантка не удивилась:

— Еще бы у вас не болели глаза — опять всю ночь просидели. А я, вообще-то, на работу пришла. Сейчас кофе сварю.

— Да, конечно… Спасибо… И уберите все это, — он махнул рукой на лабораторный стол.

— И знаете, — добавил он чуть позже, допивая принесенный лаборанткой кофе, — сегодня лекций нет, пойду-ка я, пожалуй, домой. Доклад еще писать… А вы приготовьте вот это — как обычно — и по этому списку тоже…

Доклад действительно надо было готовить, и серьезно. Через неделю здесь, в Париже, международная конференция; одна из секций, по биологически активным веществам, имеет самое непосредственное отношение к брейнорину, а еще ничего не решено. Что сообщать про брейнорин, давать ли новые «прогнозы», с кем следует провести приватные беседы… Конференция будет весьма представительной, будут русские. Русские… То, что они приглашены, Серж знал давным-давно, и это его не слишком интересовало — от советских ученых вряд ли стоило ожидать каких-то прорывов — но в последнее время мысли о России почему-то не давали ему покоя. Что же его так взволновали эти русские? Не сработало ли тут чутье Прогностика?

2

Утром Антон немалым усилием воли запихал себя в турбазовский автобус и тот, пыхтя и стреляя синим дымом, потащился в аэропорт. С каждым выхлопным пыхом (Антон сидел на задней скамье) он чувствовал, как растет, увеличивается, густеет расстояние между ним и Людой. Если бы неделю назад ему кто-нибудь сказал, что есть на свете женщина, способная произвести на него такое впечатление, Антон только рассмеялся бы в ответ. Чего такого он, взрослый человек, только что успешно разведшийся, количество затянувшихся и не очень романов давно перевалило на второй десяток, еще не понимал в Евиных дочерях? А вот, пожалуйста, втюрился. А как еще иначе это назвать, если, словно впервые влюбленного пионера, его тянуло и тянуло в сторону Люды? Совсем как капитана Гаттераса к Северному полюсу.

Странность состояла еще и в том, что с Людой он уже был знаком раньше — встречались в феврале у Меренкова на его дне рождения. И никакого внимания на Люду тогда не обратилось. Конечно, она была женщиной Сергея и все такое, но даже и интереса никакого не возникло. И вот на тебе! Как будто его чем-то опоили.

А что, если и вправду опоили? Антон даже развеселился на мгновение. Подсунули стаканчик приворотного зелья, и все — готов мальчик. А когда подсунули? Да вот хотя бы в чай подмешали. Или в грибную настойку. Стоп! Грибной настойки он не пил. Люда не пила, ну и он тоже за компанию. Только чай. Те две бабки пили, а они с Людой не пили. Какое красивое имя — Люда! Ведь это сокращение от Людмилы. А Людмила означает — людям мила. Хорошее имя, пушкинское. Наверное, у нее и родители такие же добрые. Добрые и образованные, поэзию любят. Стихи вслух читают. Как вчерашняя Бабашура, что Марциала наизусть шпарила. Хвать стаканчик настойки — и Марциала. Интересное теперь время настало — во времена Антонова детства торговки семечками не баловались латинской поэзией и не интересовались тонкостями генетики. Может быть, чайный гриб был не таким питательным? Скажем, витамина там какого-нибудь специфического не хватало.

Здесь Антона чуть было не увело на профессиональную стезю, но не успело, потому что автобус остановился у дверей аэропорта и надо было включаться в суету регистрации, сдачи багажа и волнений около табло — не перенесут ли рейс по метеорологическим, техническим или каким другим важным причинам. Но рейс не перенесли, не отменили, и уже через полтора часа урчащий «Ил» сначала перешел на визг, а потом на рев, и, повернувшись к морю задом, а к Москве передом, отправился в путь на север.

В самолете, однако, Антон уже меньше вспоминал свою черноморскую пассию (расстояние, что ли, сказывалось?), а все больше и сильнее его начинали волновать московские дела. Вернее, одно дело. Как там у Сергея?

Итак, Сергей утверждал, что синтезировал вещество — брейнорин, — которое должно повышать умственные способности. Иначе говоря, мозговой стимулятор. Если более строго, то стимулятор коры мозга. Что это вещество еще пять лет назад было предсказано на Западе, но получить его там не сумели, а Сергей вот сумел. Такой коричневый песок с вкрапленными в него кристалликами. Один такой заныканный кристаллик даже остался у Антона в лаборатории.