Прощание с мирной жизнью - [91]

— Вам кого?

Адриенна думала, что ей откроет Йозеф Прокоп. От удивления она не могла вымолвить ни слова.

Старуха все еще оглядывала Адриенну. Морщинистое лицо ее посветлело.

— Вам кого? — опять, уже приветливо, спросила она.

Адриенна совладала со смущением, охватившим ее в первую минуту. Она улыбнулась.

— Здесь должен жить один человек. Господин Прокоп. Помощник наборщика Прокоп. Но, может быть, я перепутала?

— Нет, нет, не перепутали, ничего не перепутали. Он живет здесь, — ответила старуха по-немецки, правильно, но слишком твердо выговаривая слова. (Она заметила, что Адриенна затрудняется говорить по-чешски.) — Только его нет дома. — От нее не ускользнуло, что при последних словах Адриенна опять смутилась; она открыла дверь в светлую кухню, приглашая Адриенну войти. — Может, вы на минутку присядете?

Адриенна стояла, точно не слыша ее слов. Она так твердо рассчитывала, что застанет Йозефа дома! Как же это так, — она пришла к нему за советом, а его нет? Пришла, чтобы он помог ей начать новую жизнь. Адриенна чувствовала горечь во рту, в сердце, во всем своем существе. Какое разочарование! Больше того: какая измена! Но откуда было Йозефу знать, что как раз сегодня она уйдет из семьи и будет искать помощи у него? И все же… Нет, его она упрекать не может!

Старуха между тем принесла стул, обтерла сиденье передником.

— Отдохните немножко, фрейлейн. Вы тоже тов… знакомая Прокопа?

— Да, господин Прокоп мой хороший знакомый, так сказать, друг детства, — нерешительно ответила Адриенна.

Старуха кивнула.

— Я сразу подумала, что вы не здешняя. — Она указала на чемоданы. — Что же теперь делать? Прокоп придет только вечером. Он пошел на прогулку. Как всегда, со своей девушкой. Что с вами, фрейлейн? Вам плохо? Ишь ведь как побледнели! Дать вам воды?

— Нет, благодарю, не надо!

У Адриенны дрожали губы. В первую минуту ее оглушило, как ударом молота, ей казалось, что сейчас она упадет; затем ощущение тупой боли перешло в незнакомую ей ноющую боль в сердце. «Что со мной? — испуганно думала она. — Ведь я не люблю его, почему же это так меня взволновало? Или, может, все же люблю? — Она дрожала. — Нет, я не люблю его. Только ведь мы друзья, он должен был бы сказать. Ах, зачем он утаил от меня? Зачем обманул? Как все подло в этом мире! — Адриенна заметила, что старуха с любопытством, но и с сочувствием смотрит на нее, и отвернулась. Ее залила волна стыда и упрямства. — Нет, жалости мне не надо! Довольно и того, что он меня так унизил», — подумала она и сказала громко:

— Нет, со мной ничего! Скажите, пожалуйста, господину Прокопу… нет, не говорите, это ни к чему. Прощайте!

Она пошла к выходу, плечи ее сотрясались от немых рыданий. Она остановилась, прижалась лбом к косяку двери и стала искать носовой платок.

Старуха подошла к ней, взяла у нее из рук чемоданы.

— Фрейлейн, фрейлейн, куда вы?

Адриенна вздрогнула, как от удара.

— Пожалуйста, пустите меня, — прошептала она, не помня себя. — Я должна уйти, должна… — Ее каштановые косы растрепались. Пряди волос упали на лицо. Глаза были полны слез. Все вокруг виделось, как сквозь туман.

X

— Без вуалетки? — воскликнул Гелузич, помогая Валли выйти из экипажа. — Красиво, но неосмотрительно! Придется мне исправить вашу оплошность. К счастью, я это предвидел. — С этими словами Гелузич взял руку Валли, чуть отогнул перчатку и поцеловал ей кисть на сгибе.

Горячий ток побежал вверх по ее руке. По всему телу прошел трепет. Но она овладела собой, — Гелузич как раз поднял голову. Валли глядела в его загорелое лицо, обрамленное иссиня-черной бородой, в его темные, как вишни, глаза. Желание отдаться сладостной истоме стало почти непреодолимым, но она поборола его.

— Так вот, значит, как вы хотите исправить мою оплошность? — спросила она, посмотрев на сгиб руки, куда ее поцеловал Гелузич.

— Удачно отпарировали, — похвалил он, — я сразу понял, что из вас может выйти стоящая женщина. Не хватает только некоторой опытности.

Валли надула губки. Гелузич поспешил докончить:

— Это никак не упрек, моя красавица, и, уж во всяком случае, не поучение. Наоборот, я восхищаюсь вами такой, как вы есть. Я нахожу все в вас очаровательным. И вашу неопытность тоже. Потому что воспринимаю это не как недостаток, а как обещание на будущее. И потому, что таким образом мне предоставлена возможность в какой-то мере играть для вас роль провидения. — С этими словами он передал Валли сверток, который до того держал за спиной. — Разверните, пожалуйста.

Он помог Валли развязать сверток. Там была серебристо-серая накидка из тончайшей ткани и вуаль того же цвета. Привычным движением набросил он накидку ей на плечи.

— Серый цвет идеальный фон для ваших золотистых волос, Валли! Я знал, что это хорошо, но я даже не подозревал, как это хорошо! — Он отступил на шаг и с улыбкой наблюдал за Валли, которая с детской радостью и удивлением оглядывала себя. — Арабский пыльник, — пояснил он, не дожидаясь вопроса, — их носят, путешествуя по пустыне. Такой пыльник проходит через обычное кольцо. Если хотите, я продемонстрирую… нет, нет, не сейчас! Не снимайте накидку и вуаль наденьте, мы поедем в открытом кабриолете.