Проржавленные дни - [5]

И милых книг задумчивые ризы.

Опять со мной знакомый ветхий мир

Вещей и дел, видений и утраты.

И слушает, как встарь, бряцанье лир

На потолке высоком зверь крылатый.

1932, Москва

«Ты ушла, любимая сестра…»

Ты ушла, любимая сестра,

Отзвенев печальными стихами.

Без тебя пылают вечера

Рыжими закатными цветами.

Без тебя проходят по земле

Одурь весен, осеней прохлада,

Льдяность зим и пышность лет. –

Низкий холмик. Черная ограда.

Золотыми косами в песке

Белых косточек рассыпанная груда.

Белый череп. И моей тоске

Биться в сердце от рыданий трудных.

Задавила старая земля,

Высосала ласковое тело.

И шумят густые тополя

Над моей душой осиротелой.

Этот шум мне снится по ночам.

Голос милый по ночам мне сниться. –

Вкривь и вкось исписаны страницы,

Муза ли, сестра ли у плеча.

21 января 1932

СТИХИ 35 ГОДА

Синеватая сталь солона на губах

Смертным холодом холодна –

На земле я останусь только в этих стихах,

В этих черных строках,

Расплескав по строкам свою душу до дна.

Неподвижное тело в землю уйдет,

В трехаршинную тишину –

Может сизый лопух сквозь меня прорастет,

Может белой березкой сердце взойдет

Поглядеть на седую луну…

БЕССОННИЦА 1АЯ

И каплет ночь в бессонные глаза.

Тягучие и медленные капли

В открытое окно стекают

Из безвоздушного скупого неба.

И кровь стучит в горячие виски,

И лихорадка обжигает кожу

Горячим и взволнованным дыханьем,

Песчаным вихрем раскаленной степи.

И душит, душит в тишине подушка,

И стены надвигаются, как горы,

И вспыхивают странными цветами

Лучи фонарные на черном потолке.

И кажется мне, что пройдут столетья

По этой комнате, такой знакомой,

Сухая пыль засыплет эти вещи

И плотной пеленой окутает меня.

И никогда не будет больше солнца,

И вечно будет темная планета

В пространствах мировых одна носиться

Обугленным осколком наугад.

9 ноября 1935

«Опять привычный алкоголь…»

Опять привычный алкоголь

Стихов и одиночества,

Я переписываю боль

В тетрадку прямо начисто.

И без помарок по листу

Перо мое певучее.

И чудо! – сами зацветут

Веселые созвучия.

Боль растечется по строкам,

Мне снова станет мирно так. –

Уходит далеко тоска,

Когда приходит лирика.

9 ноября 1935

«Их было двое. Горькою отравой…»

М. Сивачеву

Их было двое. Горькою отравой

Поила их любовь моя.

Ни счастия, ни радости, ни славы

С собою им не приносила я.

Года качались в головокруженьи

Под песенку лукавую стиха,

И жизнь плыла в неторопливом пеньи,

И дерзкий ум покорно затихал.

Они ушли. И ночь стоит у входа,

И завтра будет так же, как вчера,

Я ненавистную свою свободу

По комнате таскаю до утра.

Шагай, шагай. Знакомы половицы,

В четыре стенки мир мой заключен,

И, перечитывая страницы

Своих утрат, чудачеств и имен,

Я говорю – душа ушла. И тело,

Как Агасфер, бродить осуждено,

Пока рукой костлявою и белой

Не постучит желанная в окно.

19 мая 1937

«Умеет сердце быть расчетливым и злым…»

Умеет сердце быть расчетливым и злым,

Я жизни за любовь плачу стихами,

Завет от предков загорелых ханов –

Платить за жен умеренный калым

Влезает тело в шелковый халат,

Глаза раскосые упрямы и жестоки,

Отсчитываю медленные строки,

Как стих Корана молодой мулла.

Клинок отточенный плеснет над головой

Пусть врач идет, я робости не знаю.

Душа далекого разбойного Аная

Во мне веками, дикая, живет.

<1930-е?>

АЛУШТА

Белую пену взбивает прибой.

Белые чайки кричат над волной.

Белые тучи на синей волне.

Белые вазы на белой стене.

Черные пики штурмуют высь –

За кипарисом идет кипарис.

Горы над морем – уступ на уступ.

Камни от солнца тихонько поют.

Пурпуром роз зацветает земля

И отцветают цветы миндаля.

Как хорошо по взморью бродить,

Ящериц сонных на камнях будить.

Ветром соленым и вольным дышать,

Мокрые камушки пересыпать.

1941

КАЗАХСТАНСКИЙ ДНЕВНИК

«Сегодня закат, как зарево…»

Сегодня закат, как зарево,

Пол неба горит огнем.

Сегодня читаю заново

Любовь во взгляде твоем.

Как много в нем грустной нежности,

Неверия и тоски,

И веет холодной свежестью

Пожатье твоей руки.

Пусть сердце твое заковано

В железную чешую –

Влюбленная и покорная,

Я тихо тебе пою.

16 сентября 1946

«После ссоры – сладко примиренье…»

После ссоры – сладко примиренье.

Каждый день идет серьезный бой.

И, как в настоящее сраженье,

Мы выводим регулярный строй: –

Конницу капризов и чудачеств,

Танки – оскорблений и обид,

Легкие танкетки – неудачи,

Маскировку тщательных защит.

Как зенитки ловкие стреляют,

Как злословье попадает в цель,

Каждый летчик грустно помышляет

О бесславном горестном конце!

После ж долгожданного отбоя,

Отдыхая после канонад.

Мы с тобой – опять влюбленных двое,

Каждый мнит себя заслуженным героем,

И друг другу каждый снова рад!

Ночь с 7 на 8 августа 1946

ПУТЕШЕСТВИЕ В ОСОКАРОВКУ

Плывет под колесами степь,

Горячая пыль в лицо.

Холмов невысокая цепь

На горизонте кольцом.

К пространствам степным привык

Разболтанный грузовик.

Он <ездит> и ночь и день

Проселками и шоссе,

И дыма черная тень

Запуталась в колесе.

Он видел немало стран,

Пока попал в Казахстан.

Он возит баранов, хлеб,

Уголь, моторы, соль,

Развозит по всей земле

Горькую кладь неволь.

И к горю людскому привык

Разболтанный грузовик.

Июль 1945

«Надо петь, как поет киргиз…»

Надо петь, как поет киргиз,

Проезжая в степи безбрежной,

Я тебе пою – улыбнись,

Будь по-прежнему милым и нежным.

И сравненье мое оцени

Как веселую легкую шутку.

Как прекрасны в осенние дни