Пропавшая глава - [45]
Я вовсе не жалуюсь, когда говорю, что друзей у меня в нью-йоркской полиции раз, два и обчелся. Дело в том, что знакомых у меня там добрых две дюжины, что вовсе немудрено, если принять во внимание специфику моей работы. Взять хотя бы инспектора Кремера и сержанта Пэрли Стеббинса из отдела по расследованию убийств, которых я безмерно уважаю за честность и преданность делу. Однако друзьями я бы их никогда не назвал, как и они меня; слишком уж много неприятностей мы друг другу причинили. Не стоит забывать и лейтенанта Роуклиффа, которого я не только не уважаю, но и вообще на дух не переношу, в чем он отвечает мне полной взаимностью. Есть там и другие личности, достойные упоминания. Но вот — друзья? Нет, за одним-единственным исключением.
Его зовут Лемастер Джиллиам, и мы с ним были знакомы уже лет пятнадцать, а то и больше. Джиллиам не уступает в честности Кремеру и Стеббинсу, а вот по части любезности даст Роуклиффу сто очков вперед. В полицию он пробился из самых низов, из бронксовского гетто, причем ухитрился даже закончить колледж. Впервые я познакомился с Джиллиамом, когда он был ещё молодым и энергичным патрульным, а мы с Вульфом расследовали обстоятельства случайной, на первый взгляд, гибели руководителя профсоюза докеров.
Джиллиам тогда обнаружил его тело в Гудзоне и был единственным во всей нью-йоркской полиции, кто был уверен, что беднягу убили. Вульф, которого нанял сам профсоюз, с интересом выслушал доводы молодого патрульного а затем, изобличив несколько недель спустя убийцу, довёл до сведения Кремера, что среди его подчинённых есть хотя бы один башковитый парень.
Джиллиам до сих пор свято убежден, что именно тот случай и стал началом его карьеры в полиции. Возможно, что это и так, хотя парень с его мозгами вполне мог пробиться и без нашей помощи. С тех пор наши пути не раз пересекались. Однажды Джиллиам с нескрываемой гордостью упомянул, что его дочь, старшеклассница, «божественно играет на скрипке». Я поведал об этом Лону Коэну, а вскоре тот поместил в «Газетт» статью про Шареллу Джиллиам, «блестящее юное дарование с огромным будущим».
Статья помогла Шарелле поступить в университет, и девушку стали наперебой приглашать крупные симфонические оркестры. Её отец преисполнился ко мне такой благодарностью, что был готов, по его собственному признанию, выполнить любую мою просьбу. Решив воспользоваться этим обещанием, я пригласил его в очередной четверг сыграть с нами в покер, и Джиллиам с готовностью помог Солу с Лоном существенно облегчить мои карманы.
Я не собирался так надолго задерживать ваше внимание, однако, приехав в полицейское управление, я отправился именно к Джиллиаму, который возглавлял службу розыска пропавших лиц.
— Арчи Гудвин! — радостно взревел он, услышав, что я дожидаюсь его в приёмной. — Как дела, старый дружище?
Стиснув мне руку могучей ладонью, он провел меня в свой спартанский кабинет с видом на маленький скверик, разбитый перед входом в здание.
— Не жалуюсь, — сказал я. — Как дела у Шареллы?
Джиллиам расплылся до ушей:
— Она сейчас живет в Чикаго, — прогудел он. — Для музыканта лучше дома не сыскать. Бейсболисты там дохлые, а вот симфонический оркестр лучший во всем мире. И её в него взяли! В прошлом году. В следующем месяце они приезжают сюда с гастролями, будут выступать в Карнеги-холле. Угадай, чьи гордые как павлины родители будут сидеть в пятом ряду партера и любоваться своей дочуркой? Впрочем, вряд ли ты навестил меня лишь для того, чтоб осведомиться о делах самой талантливой в нашей Галактике юной скрипачки. Итак?
Я показал ему фото Клариссы и, насколько мог, ввел в суть дела. Джиллиам терпеливо выслушал меня, время от времени цокая языком.
— Значит, говоришь, пропавшей её не объявляли? Что ж, если она и впрямь живёт в Манхэттене, но афишировать себя не желает, тому могут быть две причины.
— Наркотики или проституция, да?
Джиллиам кивнул.
— Скорее даже — и то и другое. Но сначала я проверю, не объясняется ли её исчезновение третьей причиной.
— Например, не найдется ли похожая на неё женщина в числе неопознанных трупов?
— Я этого не говорил, Арчи, обрати внимание. — Он прищурился. — Кстати, а полиция ею не интересуется?
Я ухмыльнулся:
— Нет, но только по той причине, что вы, блюстители порядка, не считаете, что произошло преступление. А вот Ниро Вульф думает иначе.
Джиллиам ухмыльнулся в ответ:
— До боли знакомая история, не правда ли? Напоминает наши юные годы.
— Точно, — кивнул я.
— Ладно, вернемся к работе. Я тут сейчас проверю кое-что важное, а потом займусь твоей мисс Уингфилд, или как там она сейчас себя называет. Не возражаешь, если я вечерком тебе звякну?
Мог ли я возразить? Многие ли полицейские извинялись передо мной за то, что не могли все бросить и заняться моими делами? Вот таков наш Лемастер Джиллиам.
Оставив ему фотографию Клариссы, я остановил такси и, одиннадцать минут спустя, был уже перед домом Чарльза Чайлдресса в Гринвидж-Виллидже. Нажав кнопку с табличкой «Карлуччи — суперинтендант», я почти сразу услышал в ответ сдавленное «Да?»
— Я по поводу Чарльза Чайлдресса, — сказал я в микрофон, а в ответ услышал поток междометий, которые, при всем желании, привести здесь не в состоянии. Прождав ещё минуту, я уже собрался было повторить манипуляцию с кнопкой, когда дверь распахнулась, и передо мной возник Карлуччи.
Не один писатель пытался возродить стиль Рекса Стаута, но лишь Роберту Голдсборо удалось уловить дух его неподражаемых детективов. Читателя ждет новая встреча с самым блистательным сыщиком нашего века. Крутые повороты сюжета, хитроумные интриги, сочные диалоги и тонкий юмор — Ниро Вульф вернулся, чтобы победить!Арчи Гудвин не успел отомстить негодяю, обесчестившему юную племянницу его подруги Лили Роуэн. Его опередили — труп насильника найден в гараже. Арчи оказывается в числе подозреваемых — и это еще одно запутанное дело, разгадка которого зависит от острого ума и детективного таланта Ниро Вульфа.
Не один писатель пытался возродить стиль Рекса Стаута, но лишь Роберту Голдсборо удалось уловить дух его неподражаемых детективов. Читателя ждет новая встреча с самым блисательным сыщиком нашего века. Крутые повороты сюжета, хитроумные интриги, сочные диалоги и тонкий юмор - НИРО ВУЛЬФ ВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ! Таинственный враг преследует угрозами знаменитого телепроповедника. Ниро Вульфу это дело не по душе, поэтому в церковь на Стейтон-Айленде отправляется Фред Даркин. Но храм посещает смерть - и все улики против Фреда.
У Ниро Вульфа немного друзей, но этим немногим он хранит непоколебимую верность. Одним из таких друзей, в частности, является не личность, а целое учреждение — «Нью-Йорк газетт», которая на протяжении долгих лет оказывала ему помощь. При этом Вульф тоже не единожды помогал газете. Но главное состоит в том, что его волнует судьба «Газетт». Поэтому он взялся за расследование, не имея клиента и без перспективы на гонорар, хотя в конечном итоге получил и то, и другое.
«Венецианская птица».К частному детективу Эдварду Мерсеру обращается американский миллионер с просьбой найти в Венеции некоего художника. Мерсер узнает, что художник давно мертв, а человек, сообщивший ему об этом, погибает. А вскоре на частного детектива начинают охоту те, кто не хочет, чтобы правда об их смерти выплыла наружу…«Королек».При загадочных обстоятельствах умирает знаменитый ученый Генри Диллинг. А жизнь его возлюбленной Лили превращается в ад. За ней постоянно следят, ее преследуют, угрожают расправой.
Книга содержит подробные биографии Шерлока Холмса и доктора Уотсона, составленные одним из лучших авторов шерлокианы Джун Томсон на основании детального анализа всех произведений А. Конан Дойла о великом сыщике.
Классика детективного жанра!Таинственные истории о преступлениях, совершенных в замкнутом пространстве. Несущийся навстречу беде поезд – их главный герой… Романы «Римский экспресс» и «Пассажирка из Кале», включенные в это издание, начинаются похоже: поезд отправляется и впереди, казалось бы, скучные часы ожидания… Но в конечный пункт пассажиры приедут другими людьми. Если, конечно, останутся живы…
Случаи из практики величайшего сыщика всех времен и народов, о которых только упоминал в своих рассказах его друг и ассистент доктор Уотсон.Известный карточный скандал в «Нонпарель-клубе», случившийся вскоре после завершения дела о собаке Баскервилей.