Пропавшая глава - [44]

— Лон Коэн не раз упоминал, что это лучший коньяк в мире, — произнес он. — Я с ним часто не соглашаюсь — особенно насчет того, как часто допустимо блефовать в покере, — но в этом он, безусловно, прав. Божественный напиток. Расскажите мне про эту женщину.

Вульф позвонил, чтобы принесли пиво, и поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Зовут её Кларисса Уингфилд, — произнес он, — хотя я вполне допускаю, что она может жить под фамилией Эвери, которая принадлежит её бывшему мужу.

— Или под какой-либо ещё, — заметил Сол. — Это всё, что вы про неё знаете?

Вульф метнул взгляд на меня.

— Вот фотография, сделанная три или четыре года назад, — сказал я, вытаскивая из ящика своего письменного стола фотоснимок. — Кроме того, если верить словам её кузины, то Кларисса — неудачливая художница. — И я рассказал Солу всю подноготную Клариссы, которую узнал во время индианской командировки, а затем вкратце обрисовал суть самого дела, начиная с прихода Хорэса Винсона.

Во время моего рассказа Сол шарил глазами вокруг себя, от чего у человека, не знающего его, могло создаться впечатление, что Сол меня не слушает; однако я прекрасно знал, что это не так. Когда я закончил, он допил последнюю каплю коньяка и сказал:

— Я начну с утра. Вы, конечно, справлялись в Службе розыска пропавших лиц?

— Нет, сэр, — ответил Вульф, — Арчи займется этим завтра. Кроме того, он покажет фотографию мисс Уингфилд всем, кто мог видеть её в обществе мистера Чайлдресса.

Радостно находиться в первых рядах, когда узнаешь о том, что тебя ждет в ближайшем будущем. Я осуждающе посмотрел на Вульфа, но этот лицемер либо сделал вид, что не заметил, либо был и в самом деле поглощен разглядыванием пузырьков, серебристыми струйками взмывавшими вверх со дна стакана с пивом.

— Как вы считаете, есть ли смысл воспользоваться услугами Фреда? — спросил Вульф, обращаясь к Солу.

Фред Даркин — тоже частный сыщик-оперативник, с которым мы нередко сотрудничаем. Он, конечно, не столь блестящ, как Сол — разница между ними измеряется в световых годах, — но отличается храбростью, преданностью и усердием.

Сол потупил взор, посмотрев на свою кепку, которую пристроил на колене.

— Потом, возможно, — произнес он. — Сейчас будет лучше, если я начну один. Если хотите, я могу быстренько изготовить пару копий этого фотоснимка, а оригинал верну вам утром. Мне бы хотелось иметь карточку при себе, а другую сохранить на тот случай, если к поиску присоединится Фред.

Вульф кивнул, я вручил Солу фотографию Клариссы Уингфилд, после чего вновь наполнил его рюмку коньяком, не имеющим равных в мире, по утверждению Лона Коэна. Сол благодарно улыбнулся, и мы удалились в гостиную сгонять партию в джин-рамми.

Девяносто минут спустя, покидая наш особняк, Сол улыбался ещё шире; он уносил в кармане семнадцать долларов, которых по приходе к нам у него не было и в помине.

Глава 14

Спустившись поутру на кухню, я застал там Фрица, который поджидал меня со свежеиспечёнными оладьями, горячим кофе и запечатанным конвертом.

— Мистер Пензер принес его час назад, — пояснил Фриц. — Сказал, что ты в курсе.

Сол был «жаворонком», и любил повторять, что ранняя пташка первой клюет. Впрочем, с таким же успехом он мог быть и «совой». Меня вообще часто поражала его способность подолгу обходиться без сна. Как-то раз Сол признался мне, что после пяти часов пребывания в объятиях Морфея он готов к любым испытаниям, кроме, разве что, концерта тяжёлого рока — любой другой музыке прошлого и настоящего Сол давно и твёрдо предпочитает Шопена.

Кроме фотографии Клариссы Уингфилд, которую я получил от Белинды Микер, а также её копии, в конверте лежал выдранный из школьной тетради клочок линованной бумаги с нацарапанным посланием, в котором Сола интересовало, когда мы с ним сыграем в джин-рамми в следующий раз. Я раздраженно швырнул записку в корзинку для мусора, упрятал обе карточки в бумажник и принялся сравнивать приготовленный Фрицем завтрак со стряпней повара из «Старой кастрюли». Разумеется, верх одержал Фриц, но победа досталась ему по очкам.

Покончив с завтраком, я прихватил чашечку кофе, отправился в кабинет и, расположившись за своим столом, придвинул к себе телефон и набрал нужный номер. Деловитый голос секретарши Хорэса Винсона осведомился, кто я такой, после чего меня быстро соединили с издателем.

— Ах, как хорошо, что вы позвонили, — закудахтал Винсон. — Что-нибудь узнали?

Ответ на подобный вопрос со стороны клиента у меня, как всегда, был припасен заранее:

— Ничего определенного. Скажите, упоминал ли когда-нибудь Чайлдресс при разговоре с вами свою кузину? Ее зовут Кларисса Уингфилд.

— Нет, кажется, — ответил Винсон, чуть подумав. — Впрочем, он вообще редко говорил о том, что не имело отношения к работе. Мне, по крайней мере. А что?

— Так, проверяю на всякий случай, — уклончиво ответил я. Затем поблагодарил и пообещал поставить его в известность, как только откопаем что-то стоящее. Винсон пытался продлить разговор, но я был непреклонен и настоял на своем, сославшись на срочные дела.

Утро стояло замечательное, весна в Манхэттене выдалась на радость, с безоблачным небом и ласковым бризом. Я бы с радостью прогулялся в центр пешком, но был вынужден напомнить себе, что в моих интересах торопить события, поскольку в противном случае Вульф мог заскучать и утратить всякий интерес к делу. Бедняга и без того заслуживал сочувствия — несчастье с лифтом здорово выбило его из колеи. Вот почему, пройдясь до Девятой авеню, я сел в такси и назвал водителю адрес Главного управления полиции, разместившегося в кирпичном здании на Сентер-стрит неподалеку от Бруклинского моста.