Пропавшая глава - [31]

— Что ж, в данном случае яблоко упало далеко от яблони, — заметил я. Вы упомянули также про войну, которую он развязал против вас, Франклина Отта и Уилбура Хоббса. Скажите, удивили ли вас статьи, появившиеся в «Манхэттен Литерари Таймс» и в «Книжном бизнесе»?

Биллингс нахмурился.

— Пожалуй, нет, — ответил он наконец. — К тому времени я уже уволился из «Монарха», но лично меня эти нападки просто взбесили. Удивлен я не был, нет — я слишком хорошо знал его повадки, чтобы удивляться. Тем более, что во всех своих недостатках он всегда винил других. Видели бы вы, как он разделал под орех беднягу Отта.

— Франклина Отта?

Биллингс кивнул.

— Чарльз был, конечно, не настолько глуп, чтобы назвать его по имени, но все отлично поняли, кого он имел в виду. Вы ещё не разговаривали с Оттом?

— Так, на бегу.

— Он не сказал вам, что в результате этой статьи потерял троих своих лучших клиентов, в том числе одного ведущего фантаста?

— Он упомянул о кое-каких сложностях, — уклончиво ответил я.

Биллингс шлепнул себя по коленке.

— «Кое-каких сложностях» — ха! Уверяю вас, это было самое настоящее бегство, сравнимое разве что с исходом евреев из Египта! Разумеется, с тех пор он заполучил пару-тройку новых клиентов, но это ничто по сравнению с его потерями.

— Любопытно. Скажите, а при каких обстоятельствах вы ушли из «Монарха»?

На его губах мелькнула улыбка, но тут же исчезла.

— Чутьё подсказывает мне, мистер Гудвин, что вам уже многое на этот счёт известно. Впрочем, вам, конечно, интереснее слышать ответ из первых уст. Что ж, расскажу. После отправки в типографию «Смерти на пойменном лугу», третьей книги из барнстейбловской серии, Чарльз отправился к Хорэсу Винсону и категорически потребовал для себя нового редактора. По его словам, у нас с ним возникли «непреодолимые личные разногласия». Поймите правильно: про Хорэса Винсона вы от меня худого слова не услышите — он настоящий профессионал, человек, горячо влюблённый в свое дело, истый джентльмен, которых теперь днем с огнем не сыскать. Однако всем известно, что в любых конфликтных случаях он становится на сторону автора. Так и на сей раз вышло. Хорэс определил Чарльзу нового редактора и выразил надежду, что я «пойму». Признаться, меня это не удивило, — мрачно продолжил Биллингс. — Я уже давно почувствовал, куда ветер дует. Отт — гадюка — уже давно интриговал, добиваясь моего отстранения. Так вот, я спокойно возразил Хорэсу, что, как редактор детективного отдела «Монарха», должен работать над всеми проходящими через нас детективами. Хорэс начал возражать. Кончилось тем, что я подал на увольнение, чем здорово огорчил старика. Между нами, он выделил мне сверхщедрое выходное пособие, хотя вовсе не обязан был это делать. Вот и всё.

— А здесь вам нравится?

— Да, здесь даже лучше, чем я ожидал. «Уэстман и Лейн» по масштабам, конечно, уступают «Монарху» и через мои руки проходят произведения самых разных жанров, но любимый, детективный, по-прежнему стоит для меня особняком. Впрочем, мистер Гудвин, вас, несомненно, интересует ещё кое-что.

— Что? — не удержался я.

— Вы хотите знать, чем я занимался в тот день, когда Чарльза нашли мертвым. Не отпирайтесь, для меня это очевидно. В конце концов, мне постоянно приходится иметь дело с детективными романами.

— Хорошо, мистер Биллингс, где вы были…

— В прошлый вторник, — закончил за меня Биллингс, злорадно ухмыльнувшись. — Сразу после вашего звонка, понимая, что вы с Вульфом считаете меня подозреваемым, я полез в еженедельник. Увы, ничего утешительного я в нем не нашел и, таким образом, остаюсь подозреваемым. В тот вторник я сидел дома, в своей квартире в Верхнем Ист-Сайде. Живу я один. Консьержа у нас не держат — рылом не вышли. Видел ли меня кто-нибудь? Нет, разве что когда я выбрался в ближайший бар и перехватил сандвич с бифштексом и стакан пива. Есть ещё вопросы?

Я показал Биллингсу таинственный ключ, услышав в ответ, что он видел сотни таких ключей, но этим не владел.

— Вот мои, — заявил он, показывая мне связку ключей. Ни один из них моему не соответствовал. — Что-нибудь ещё? — спросил он.

— Вам доводилось когда-нибудь бывать у Чайлдресса дома? — поинтересовался я.

— Да, я вижу, вы без боя не сдаетесь. Нет, я никогда у него не был.

— А знаете вы, что он погиб от пули, выпущенной из его собственного пистолета?

— Да. Послушайте, я ведь тоже читаю газеты. Не знаю, зачем ему понадобилось дома оружие, но лично меня это не удивило. Я и сам подумывал, не обзавестись ли мелкокалиберным пистолетом для самозащиты. В нашем городе, сами понимаете, это не помешает. А теперь прошу извинить — у меня ещё работы непочатый край.

Я встал, на ходу обдумывая, не стоит ли позвонить в уголовку лейтенанту Роуклиффу и, исказив голос до неузнаваемости, прошепелявить, что я видел, как в день убийства Чайлдресса некий Кейт Биллингс побывал у него на квартире.

Глава 9

Возвращаясь пешком домой, я настолько поостыл, что уже, поднимаясь по ступенькам крыльца нашего особняка, решил, что слишком жестоко напускать Роуклиффа на этого занюханного, и без того Богом обиженного редактора; не заслужил он столь безжалостного наказания. Нет, лучше я позвоню Пэрли Стеббинсу; в отличие от Роуклиффа, он не глуп и не злопамятен. Правда, уж больно резв с наручниками.