Пропали каникулы - [25]

На пасеке Грому дали обнюхать Сашину куртку. Обрадовавшись знакомому запаху, щенок вильнул хвостом и затрусил по тропинке. Остановился Гром только у излучины реки. Шерсть на загривке у щенка встала дыбом. Он звонко залаял, скребя задними лапами землю.

— Чего это он разошёлся? Давайте посмотрим, — шагнула к зарослям Натка.

Юзик выломал большую суковатую палку и, как багром, принялся шарить ею по дну реки. Выловил он только драную калошу, в которой раздражённо шевелил усами рак…

Андрей и Натка продрались сквозь заросли. Раздвинув куст ольшаника, Андрей заметил убегавшего зверька. Оглушительно тявкая, Гром кинулся за ним.

— Вот он на кого лаял! — хмыкнул Андрей, выбираясь из кустов. — Я ж говорил, что этот пёс ничего не стоит!

Андрей всегда раздражался, если у него что-то не выходило сразу.

Юзик молча сунул Грому под нос Сашину куртку, и щенок снова бодро побежал вперёд. Но настроение у ребят заметно испортилось.

Заставив своих провожатых вволю набегаться, Гром привёл их к холму. Уже темнело.

— Ищи, Гром! Нюхай! — сердито прикрикнул на него Юзик, и щенок стал взбираться на холм.

— Куда это его понесло? — остановился Андрей, взглянув наверх. — Туда Сашка никак попасть не мог!

— А вдруг? Вон как Гром туда рвётся!

— Мало ли куда он рвётся! Теперь он мышь почуял! — возразил, присаживаясь на большой камень, Андрей. — Темнеет, и незнакомца нет. Дело серьёзное — в милицию идти надо.

— И пойдём! — уцепившись за ветку куста, шагнула наверх Натка. — Только здесь тоже посмотрим, раз пришли.

— Ну и глупо! — не тронулся с места Андрей, — Лезть в развалины, когда стемнеет… Только время зря потеряем да синяков набьём.

— Жив будешь! — вступился за Натку Юзик, которого Гром упорно тянул за поводок. — Глянем — и сразу вниз! Совсем не страшно…

— Да не боюсь я! — дёрнул плечом Андрей. — Что я, трус, по-вашему?

Ребята молчали. Андрей не был трусом. Он мог запросто взобраться на прямую, как струна, сосну, мог броситься с высокого обрыва в озеро…

— Нет, ты не трус, — спокойно глянула ему в лицо Натка. — Ты — хуже. Ты друга в беде оставить готов, вот что. Зачем тебе лишние хлопоты? Пусть другие ищут!

— Я ведь могу и по шее! — разозлился Андрей, сжимая кулаки. — Не посмотрю, что ты девчонка!

— Кричи, кричи! Правда глаза колет! — ответила Натка.

— А ну тебя! — Андрей повернулся к Юзику и хлопнул его по плечу. — Пошли, Юз, домой!

Но всегда благодушный покладистый Юзик снял его руку с плеча.

— Нет, я с Наткой.

Андрей оторопел. Ну и дела! Все против него! Ах, так…

— Без вас обойдусь! — зло выкрикнул он и пошагал к деревне.

Юзик не без труда догнал Натку. Она торопливо взбиралась наверх, стараясь не смотреть по сторонам. Если бы Юзику сейчас сказали, что Натка боится, он ни за что бы не поверил!

Тяжело дыша, Юзик и Натка подошли к замку. «Да, днём тут куда веселее!» — невольно поёжился Юзик и вдруг увидел, как из-за осевшей разрушенной стены кто-то быстро махнул им.

— Видела? — шепнул он.

— Что?

— Там… машет кто-то.

— Куст это. Ветром качает, — приглядевшись, тоже шёпотом ответила Натка.

«Девчонка и то держится», — сконфуженно подумал Юзик и предложил:

— Покричим?

Они звали Сашу по очереди и вместе, но откликалось им только гулкое эхо.

— Ближе подойдём! — потянула Юзика за рукав Натка.

Гром тоже рванулся к замку, до отказа натягивая поводок. Мальчик шагнул вперед, и его штанина, зацепившись за что-то, подозрительно затрещала.

— Слышишь, Юзик? — остановилась Натка.

— Не-ет… Это мои брюки… Кажется, я их порвал…

— Порвал и порвал! — с досадой отмахнулась Натка. — Слушай лучше!

Юзик стал и прислушался. Гром, вырвав поводок, исчез за стеной.

…А Саша в это время устраивался на ночлег. Он составил два ящика, прилёг на них и тяжко вздохнул, вспомнив удобную постель и вкусные ужины тёти Глаши. Наверно, ищет его по всей деревне, волнуется…

Только Саша прикрыл глаза, как ему почудился собачий лай, потом кто-то позвал его по имени.

Саша быстро сел.

— Ты чего подскакиваешь? — удивился Алексей Сергеевич, устраиваясь рядом.

«Уже галлюцинации начались! — горестно подумал Саша, трогая лоб. — Помрёшь тут и никто не узнает!»

И вдруг опять, уже яснее, Саша услышал своё имя. Теперь он не сомневался — это были друзья, они искали его!

— Я зде-есь! — завопил он что было мочи.

Над провалом колокольчиком заливался Гром, раздавались голоса Натки и Юзика.

На следующий день Саша, отмытый до блеска, не торопясь рассказывал ребятам о своих приключениях. На самом интересном месте открылась калитка и почтальон, румяная рослая девушка, приветливо улыбаясь, вручила Саше голубой конверт.

Письмо было от мамы. Она писала, что ей наконец дали отпуск и дня через три они уедут к морю. Саше приказывали немедленно отправляться домой, чтобы успеть собраться.

У мальчика от огорчения вытянулось лицо.

— Погодите, я сейчас! — вскочил он и помчался разыскивать тётю.

— Я не хочу на море! — размахивая письмом, объявил с порога Саша.

Тётя Глаша молча взяла у него письмо и долго читала, далеко отведя руку.

— Надо ехать! — складывая лист, вздохнула она. — Мать велит!

— А мы напишем ей и все объясним! Я хочу у вас остаться.

Растроганная тётя ласково обняла мальчика.