Прометей, том 10 - [90]

Во мнениях Мухановой, как видно, нет крайностей: Пушкин для неё — фигура значительная, но не выше нескольких других; она скорбит о нём и увлечена монаршей милостью: в её наблюдениях немало тонкости, но много неведения.

В общем, это один из образцов обычных, типичных мнений; тем они интересны, тем радуют и огорчают.

В. И. Порудоминский «Я полюбил Пушкина ещё больше…»

(Пушкин в «Библиографических записках». Из писем Афанасьева к Геннади)

1.

Журнал «Библиографические записки» начал выходить в 1858 году.

Главным действующим лицом в редакции журнала был Александр Николаевич Афанасьев.

Афанасьева к тому времени хорошо знали и литераторы и читатели. Уже десять лет как в журналах появлялись его статьи по русской истории, труды по славянской мифологии, многочисленные рецензии.

«Пишите больше. С следующего года я намерен расширить отдел критики и много надежд в этом отношении основываю на Вас…» — пишет в 1849 году издатель «Современника» Некрасов молодому Афанасьеву, лишь недавно окончившему курс в Московском университете.

Мифологические исследования Афанасьева, такие, как «Дедушка домовой» или «Ведун и ведьма», удивили читателей новизной и принесли автору немалый успех.

С 1855 года Афанасьев начал издавать «Народные русские сказки», возвращая народу и сохраняя для будущих поколений лучшие творения народной поэзии.

Вот уже сто лет сказки издаются под названием «Народные русские сказки А. Н. Афанасьева», хотя Афанасьев не сочинял их, не записывал — лишь издал. Но не «Сказки, собранные…» и не «Сказки, изданные…» — имя его присвоено сказкам по тому же принципу, по которому присваивают имена открывателей новым землям или законам науки: «Остров Врангеля», «Закон Ома», «Сказки Афанасьева»…

Этот труд — такое порой случается — затмил для потомков всё остальное, что сделал Афанасьев. Для нас Афанасьев — сказочник.

Сейчас мало вспоминают работы Афанасьева о русской литературе восемнадцатого столетия. А ему принадлежат первые исследования, посвящённые сатирическим журналам екатерининского времени. Книга Афанасьева «Русские сатирические журналы 1769—1774 годов. Эпизод из истории русской литературы прошлого века» (издана в Москве в 1859 г.) послужила поводом для создания известной статьи Добролюбова «Русская сатира в век Екатерины». Архивные данные позволяют внести существенные уточнения и в биографию Афанасьева, и в традиционные представления о его взглядах. Можно, в частности, не сомневаться, что, приступая к изданию «Библиографических записок», Афанасьев использовал опыт меткой и хитрой журналистики восемнадцатого столетия.

2.

«Насчёт сатирических журналов Новикова и некоторых других, — пишет Афанасьев известному библиографу Геннади, — …решительно с Вами не согласен: это книги, которые дай Бог, чтобы теперь являлись, да лучше всего их рекомендует то, что „Трутня“ ценсура не пропустила, следовательно о „Живописце“ и „Смеси“ и думать нечего»[455].

Это в письме от 28 декабря 1857 года. Сдан в типографию первый номер «Библиографических записок». Афанасьев размышляет о характере журнала. Опасения Афанасьева скоро подтвердятся. Каждый номер «Библиографических записок» с трудом проходит «в узкие райские врата православной цензуры» (л. 47). В «либеральное» время александровских реформ издавать журнал, пожалуй, посложнее, чем в век прабабки Екатерины.

Афанасьев, никогда не забывавший шутку, весело признается: «В наш век выше всего нравственность, и потому басни снова получают силу и значение, следует только дать им современное направление, о чём я пуще всего и хлопочу» (лл. 30—31).

«Библиографические записки» требуют внимательного чтения. Несколько строк в «Книжных известиях», «Дополнительная заметка», примечание оказываются подчас не менее важными и содержательными, чем открывающее номер обширное исследование. Впрочем, даже в самом «спокойном» материале, опубликованном в «Библиографических записках», современники вычитывали куда больше, чем мы.

Никитенко, читая в журнале записки «типографщика» Н. С. Селивановского, в которых идёт речь о Радищеве, тотчас вспоминает издания герценовской Вольной типографии.

Н. Я. Эйдельман в книге «Тайные корреспонденты „Полярной звезды“» замечает: «…Даже самый общий обзор открывает большое сходство тем и материалов (декабристы, Пушкин, Радищев) у подцензурных „Библиографических записок“, а также бесцензурных „Полярной звезды“ и „Исторических сборников Вольной русской типографии“. Это сходство интересно и потому, что теми же авторами и издателями „Библиографических записок“ многие очень ценные документы пересылались в Лондон, когда становилось ясно, что их не напечатать в Москве и Петербурге».

Вряд ли Никитенко что-либо знал о той весьма прочной связи между Герценом и литераторами «Библиографических записок» (Афанасьевым, Якушкиным, Касаткиным, Ефремовым), существование которой стало нам известно лишь недавно[456]. Характерна естественность сопоставления герценовского издания и журнального материала, сопоставления, непроизвольно возникающего в уме осведомлённого литератора Никитенко.

Письма Афанасьева к Геннади помогают нам понять подтекст многих статей и публикаций «Библиографических записок».