Прометей, том 10 - [47]

Записки Казановы — летопись бесчисленных любовных похождений, политических бесед, интриг, шарлатанства, арестов и побегов венецианского авантюриста XVIII столетия. Ареной его похождений служат почти все европейские государства. Время действия: 1740—1773 годы. Предприимчивый Казанова проникал всюду — во дворцы государей, в будуары куртизанок, он побывал за кулисами театров и в учёных кабинетах, в воровских притонах и тюремных камерах. Он знал Фридриха II и Людовика XV, Екатерину II и Суворова, маркизу де Помпадур и кардинала Берни. Он встречался с Вольтером, Руссо, Винкельманом и многими другими выдающимися деятелями XVIII века. Рассказы о встречах с ними калейдоскопически сменяются в его мемуарах повествованием о десятках его любовниц всех званий — от простолюдинок до знатных дам, об азартных играх, алхимии, гипнотических сеансах, опасностях и побегах.

Просвещённый авантюрист, сохранивший интерес к искусству (он был выходцем из артистической семьи), Казанова обладал несомненным литературным дарованием и тонкой наблюдательностью — в его записках мы находим острые, проницательные замечания о быте и нравах и даже размышления о политической жизни Европы.

Эту энциклопедию «закулисного» XVIII века Пушкин вспоминает, читая в рукописи Вяземского отрывок о Сен-Жермене и встречах его с Фонвизиным. Разговоры о Сен-Жермене, алхимике и авантюристе, велись между Пушкиным и Вяземским, по-видимому, и ранее. По всей вероятности, Вяземский рассказал Пушкину об одной из своих встреч с князем Н. Б. Юсуповым, лично знавшим Сен-Жермена. Во всяком случае, в своей записной книжке Вяземский отметил 25 июня 1830 года: «Старик Юсупов, встретившись с известным Сен-Жерменом, спрашивал его о тайне долголетия, если не вечноденствия. Всей тайны он ему не открыл, но сказал, что одно из важных средств есть воздержание от пития, не только хмельного, но и всякого»[290].

Говоря о знакомстве Фонвизина с Сен-Жерменом, Вяземский пишет: «Очень жаль, что из писем Фон-Визина утрачены те, в коих он подробно говорит о знакомстве своём с чудным Сен-Жерменом, сим Кащеем Бессмертным, которого жизнь по худой мере должно считать столетиями. Я знаю людей, которые читали эти письма: они были очень любопытны и, к сожалению, вероятно сгорели в Москве в 1812 году. Из слов его о нём в дошедших до нас письмах видно, что он судил и ценил его хорошо. Нет сомнения, что Сен-Жермен был шарлатан; но одним шарлатанством не мог бы он добиться известности, которою пользовался».

Пушкин подчеркнул слова «был шарлатан» и дописал на полях:

«и шпион. См. Casanova».

В записках Казановы нет прямого указания на шпионскую деятельность Сен-Жермена; правда, во второй главе 7-го тома он рассказывает, что Сен-Жермен едва не был арестован в Голландии по повелению французского короля за какие-то тёмные эпизоды своей деятельности.

«Записки» Казановы служили Пушкину источником разнообразных сведений о политической жизни XVIII века, и неудивительно, что они, по-видимому, отразились ещё на одной его помете. Возражая Вяземскому, давшему несколько пренебрежительную характеристику кардинала Берни, якобы добившегося «некоторой знаменитости маленькими стишками и маленькими интригами», Пушкин написал на полях рукописи:

«Политическое чудо — союз Франции и Австрии есть дело Берни, и оно не маленькая интрига».

Франсуа-Иоахим Берни был заметной фигурой на политическом горизонте Европы второй половины XVIII столетия. Молодой аббат, очаровывавший современников изысканным светским обращением, известный в своё время галантный поэт, он не без труда пробивал себе дорогу к последующей блестящей политической карьере. Покровительство маркизы де Помпадур, фаворитки Людовика XV, открыло ему путь ко двору и в Академию. С этого времени он получает возможность проявить свои незаурядные дипломатические способности. В 1755 году сорокалетний Берни на вершине своих успехов: он один из высших дипломатических чинов государства и один из ревностных вдохновителей политического союза Австрии и Франции. Два года спустя он дерзает выступить против планов маркизы де Помпадур, собираясь закончить Семилетнюю войну почётным миром. Франция дорого заплатила за то, что Людовик XV не прислушался к советам Берни и удалил его в почётную ссылку: по Парижскому миру 1763 года она отдала Англии почти все свои колонии в Северной Америке, Индии и Африке… Папа Климентий XIII возводит Берни в чин кардинала. В 1764-м — после смерти маркизы де Помпадур — Берни получает архиепископство в Альби, а с 1769 года занимает пост французского посланника в Риме. Во время революции он отказывается принять конституционную присягу, теряет пост и уже не возвращается на родину. Он умер в 1794 году.

О деятельности Берни Пушкин, конечно, знал из разных источников. Однако очень вероятно, что в характеристике союза Франции и Австрии как «политического чуда» вновь сказался внимательный читатель записок Казановы. В 1750-е годы, то есть в период заключения этого договора, Казанова довольно близко общался с Берни. Казанова посвящает этому союзу несколько примечательных строк в своих записках.