Прометей, том 10 - [44]
Вещие слова Жуковского попали на благодатную почву. Полгода спустя, в конце марта 1816 года, Вяземский вместе с Карамзиным, Жуковским, А. И. Тургеневым, С. Л. и В. Л. Пушкиными посетил Царскосельский лицей и познакомился с Пушкиным. В то время Вяземскому было 23 года, а Пушкину лишь 16 — для молодых лет разница, казалось бы, значительная, но она не помешала быстрому сближению: Пушкин и Вяземский переходят на «ты» и становятся друзьями. В годы учения Пушкина в лицее их особенно сблизили встречи на квартире Карамзиных в Царском Селе, куда часто по вечерам хаживал Пушкин и где наездами из Москвы жил Вяземский. К этому времени относится сближение Пушкина с передовым литературным обществом «Арзамас»; вместе с Вяземским он ведёт борьбу против литературных староверов и бездарных писателей. Злые эпиграммы Вяземского, направленные против «беседчиков», сторонников «старого покроя» в литературе, возбуждали полемический задор юного Пушкина.
Начавшаяся в годы лицея дружба Вяземского с Пушкиным продолжалась вплоть до гибели последнего. Ни длительная разлука (переезд Вяземского на службу в Варшаву, ссылка Пушкина на Юг, а затем в Михайловское), ни горячие споры по литературным вопросам не поколебали их дружеских отношений. В годы странствий между Пушкиным и Вяземским не прекращалась оживлённая переписка. До нас дошло более 70 писем Пушкина к Вяземскому и около 50 писем Вяземского к Пушкину. Сохранилось не всё: часть переписки пропала, а может быть, была уничтожена Пушкиным в тревожные дни, наступившие после разгрома восстания декабристов.
Пушкин ценил не только острые эпиграммы и лирические стихотворения Вяземского, но и его критические статьи. Среди наследия Вяземского-критика особое место занимает его труд о Фонвизине, явившийся, по сути дела, первой отечественной литературоведческой монографией. А отныне этот труд приобретает ещё большее значение в наших глазах: ведь именно на рукописи книги Вяземского о Фонвизине обнаружены неизвестные пометы Пушкина. Ознакомимся же с историей этой книги, которая была задумана в начале 1820-х годов, написана в основном в 1830 году, а увидела свет в полном виде лишь в 1848 году.
Осенью 1821 года Вяземский сообщил И. И. Дмитриеву, что был бы рад написать «известие» о жизни и сочинениях Фонвизина. В августе 1823 года Вяземский обратился с открытым письмом к издателю журнала «Сын отечества» Н. И. Гречу, в котором сообщал, что готовится составить жизнеописание Фонвизина и просит читателей «о доставлении сведений, касательных жизни Д. И. Фон-Визина»[287]. С подобной же просьбой Вяземский обращался к своим друзьями знакомым (А. А. Бестужеву, И. И. Дмитриеву, А. И. Тургеневу, А. Я. Булгакову и др.), либо лично общавшимся с Фонвизиным, либо имевшим материалы о нём.
Шли годы. Осенью 1829 года, когда осуществление нового и полного издания сочинений Фонвизина в ближайшем будущем стало реальным, Вяземский энергично принимается за работу над предисловием. В декабре 1829 года уже написаны первые разделы биографии сатирика. Вместе с «Разговором у княгини Халдиной» Фонвизина (в то время ещё не опубликованным произведением) Вяземский передаёт Пушкину куски из своего труда для «Литературной газеты», печатного органа писателей пушкинского круга. В первых номерах «Литературной газеты», которая начала выходить в январе 1830 года, появились фрагменты из биографии Фонвизина. Пушкин принимал в этой публикации самое непосредственное участие: с отъездом в начале января в Москву А. А. Дельвига, издателя газеты, Пушкин временно остался её фактическим редактором.
Наиболее плодотворно работал Вяземский над книгой о Фонвизине в конце 1830 года: застигнутый эпидемией холеры в Москве, Вяземский уехал с семьёй в своё подмосковное имение Остафьево. На досуге Вяземский ревностно принялся за любимое детище. У него под руками была превосходная библиотека русских и иностранных книг и журналов. Отец Вяземского, просвещённый вельможа екатерининского царствования, собрал отменную библиотеку в пять тысяч томов. Сам Вяземский дополнил библиотеку отца ещё семью тысячами томов. Конечно, добрая половина этих книг, по-видимому, была приобретена после 1830 года; Вяземский умер в глубокой старости, в 1878 году, и до конца своих дней жадно интересовался литературой. Однако и по самым скромным подсчётам во время работы над «Фонвизиным» в его распоряжении находилось не менее восьми тысяч книг.
Готовясь к исследованию творчества русского комедиографа, Вяземский прочёл драматические рассуждения Вольтера, Дидро, Лагарпа, Мармонтеля, Шлегеля, множество русских книг и журналов XVIII века, различные исторические труды. Изучил он и неопубликованные материалы о Фонвизине и его эпохе; в архиве Вяземского хранится большое количество собранных им рукописей: списки и даже автографы произведений Фонвизина, журнал его заграничного путешествия 1787—1788 годов, переписка Фонвизина с графом Петром Ивановичем Паниным, известным государственным деятелем того времени; письма к Фонвизину многочисленных адресатов (генерал-аншефа А. И. Бибикова, русских дипломатов Я. И. Булгакова, Г. О. Штакельберга, президента двух отечественных академий Е. Р. Дашковой и других лиц); справки разрядного архива из родословных росписей и грамоты Фонвизиных; разные деловые бумаги; выписка из воспоминаний И. И. Дмитриева о последнем вечере Фонвизина; вопросы Вяземского и ответы племянника сатирика И. А. Фонвизина, проливающие свет на семейную жизнь сатирика и уточняющие наши сведения о его заграничных путешествиях. Словом, Вяземский был отлично подготовлен для написания труда о Фонвизине, и понятно, что благодаря обилию рукописных и печатных источников небольшая статья быстро разрослась в увесистую монографию.
