Проклятый, одинокий, дракон - [14]

— Идёт, — протянул он руку.

— Лорина, разбейте, — попросила Айна, когда его горячая ладонь сжала её холодные пальцы.

— С радостью, — подскочила сестра Лотера. — Но в вашей сделке Айна ничего не теряет, а Тьер, в любом случае, ничего не выигрывает.

— Если я проиграю, то услуги портного за леди Грэсию оплачу я, — как учил её отец, бесстрастно и равнодушно назвала она свои условия.

— Идёт, — легко согласился де Риз, и Лорина ребром ладони разбила их рукопожатие.

Герцог усмехнулся, развернул к себе книгу, написанную на урском, который сам по себе мало кто знал. Несколько исписанных урскими мудрецами страниц были им без сожаления перевёрнуты — он явно знал, что искал.

— Вот отсюда, — ткнул он пальцем в единственный абзац, выведенный на древне-синарском. Это был даже не язык, а руны. И в этом предложении их было всего пять.

Наверное, это везение, но руны Айна знала.

— Ар, — прочитала она первый значок и улыбнулась, когда палец де Риза скользнул к следующему. — Ай. Кон. На. Дра.

— Правильно? — робко спросила Лорина Тьера, потому что он молчал и играл желваками.

— Да, — выдохнул он и, разогнувшись, откинул со лба волосы.

— Она выиграла? — сомневалась Лорина.

— Скажем так, прочитать вы их прочитали, миледи, — обратился герцог к Айне. — Значит, выиграли. Но, если ещё и переведёте, к официальной помолвке с принцем я куплю вам в столице самое шикарное платье, которое только будет возможно.

— Боже, — сложила руки на груди Лорина. — Я знаю такое платье. У самого модного портного в Палане оно выставлено в витрине. Соглашайся, Айна, ты умрёшь от восторга, когда его увидишь. И, боже, как же оно тебе пойдёт!

Айна посмотрела на непроницаемое лицо де Риза.

— Оно стоит сумасшедших денег. Мне всего отцовского содержания плюс жалованье фрейлины за год не хватит, чтобы его купить, — словно речь идёт о её платье, скрестила пальцы Лорина, боясь сглазить такую удачу.

— Нет, — покачала головой Айна.

— Ты не знаешь? — упавшим голосом произнесла девушка.

— Нет. Я не знаю, — опустила Айна глаза.

— Как жаль, — всё ещё качала головой Лорина, не веря своим ушам.

Герцог улыбался, Айна же не испытывала никакой радости.

— Ай. На, — взъерошив волосы, подошёл он к окну и развернулся. — А вы умеете проигрывать даже лучше, чем побеждать.

Его неожиданная похвала не тронула девушку. Но то, как произнёс он её имя, она заметила. Прозвучало это как «Айна», но она услышала крошечную паузу, что разделяла два слога.

Две из пяти рун, нарисованных в книге: Ай, На. Меченная Огнём — можно было перевести и так.

Отец не раз сокрушался, когда в детстве с ней произошло несчастье, что с древним языком нельзя было шутить. Но имя было выбрано. Шрамы от ожогов получены. И девушка знала язык рун, из которых составили её имя.

— Как жаль, — повторила Лорина. — Но, Тьер, ты же всё равно проиграл?

— Да, Лорина, да! — всё ещё улыбался он. — Я проиграл. И мой кошелёк к вашим услугам, миледи!

Он поклонился и ушёл. И Айна растерянно хлопала ресницами, не понимая, не представляя, не зная о чём думать, глядя на его странное поведение.

— Ты только за него не переживай, — по-своему расценила её растерянность Лорина, провожая взглядом спину герцога. — У него денег куры не клюют. Пусть платит.

И в её словах слышал такой расчётливый холод, что Айна раз и навсегда решила герцогине Одилонской не доверять.

Чем бы не запугивали Айну: снегом, холодом, обледенением, нерасторопностью портного, но ровно через девять дней их новые наряды были готовы и аккуратно упакованы, перевалы чисты, как души праведников, а солнце все эти дни грело так, что единственная южная яблоня, растущая в оранжерее, расцвела.

Айна попрощалась с ней, как с последней частичкой родины и с радостным предвкушением села в карету.

Буквально вчера она получила неожиданную весточку от принца. Поэтому решила не откладывать поездку больше ни на минуту. Не ждать Лотера с Лориной, которые неожиданно уехали в своё поместье, якобы по приказу короля.

Впрочем, в письме, которое прилагалось к присланному подарку, Сольвино именно об этом и сообщал. Что сопровождать её будет его двоюродный брат, герцог де Риз, а герцог Одилон присоединится к их процессии, если успеет.

Это что касалось деловой части письма. Айна же с восторгом перечитывала и перечитывала личную:

«Моя дорогая Айна!

Мне очень жаль, что непогода задержала Вас в пути. Я по-прежнему с нетерпением жду нашей встречи. Томлюсь этим ожиданием, страдаю и горю неистовым желанием Вас увидеть.

В знак моей искренности прошу принять от меня этот скромный подарок.

Целую ваш мизинчик.

Ваш, Сольвино де Контар»

Айна с трепетом прикоснулась к камее, висящей на груди. Вырезанная в чёрном камне роза грела ей и сердце, и душу.

Герцог де Риз, следивший за их сборами, с такой силой захлопнул дверь кареты, что та закачалась. Слуга, которого он толкнул, ещё отряхивался, а де Риз уже запрыгнул на коня и дал команду отправляться в путь.

— Да, что с ним не так? — возмутилась Айна, обращаясь к сидящей напротив графине де Монд, когда карета тронулась.

— Это камея его матери, — провожала женщина глазами удаляющийся замок. Глаза её покраснели. Комкая в руках надушенный платок, она изо всех сил старалась не заплакать.