Проклятие Раффы - [21]

…В больнице меня продержали несколько месяцев. Потом, поскольку никаких отклонений, кроме рассказанной мною в начале сексуальной истории, в моей психике не нашли, меня выпустили.

— Не будешь больше искать цыганку? — С улыбкой спросил меня врач.

— Не-а… — Вынуждено улыбнулся я. Хотя совсем не был в этом уверен…

— Неужто и вправду приснилось? — Осторожно поинтересовался он.

— Похоже… — Со вздохом "согласился" я — хотя, разумеется, по-прежнему считал это былью…

…Айше была жива. Я не смел показываться у неё, но от людей выведал, что, кроме сотрясения мозга, приковавшего её к постели на два месяца, у неё было повреждений достаточно, чтобы хирурги работали тогда целый день… Лишь только к вечеру они закончили. Они восстановили всё — кроме выбитых зубов и… нашего ребёнка. Он появился на свет в тот же день. Появился синим и не задышал. "Никогда такого не видел, — передали мне слова врача. — Похоже, что он умер в утробе ещё до начала родов — от шока, что ли… Если бы просто начались преждевременные роды — она родила бы шестимесячного, но такого бы не было…"- Я мог только удручённо молчать. Многие сочувствовали:

— Представляете, как он страдает… Представьте — приходишь домой и видишь такое… — Они не знали правды. Они не знали ни частицы правды. Иначе они бы меня просто возненавидели…

* * *

…Рассказчик, облизав пересохшие губы, в очередной раз замолчал. Только отчуждение на этот раз окружало его. Боцман, который раньше побаивался, чтоб механик не свалился вдруг за борт, теперь, отвернувшись от него, с безразличным видом посасывал трубку. "А может, и лучше оно было бы, кабы кинулся…"- Говорил его взгляд. Женщины со смешанным с недоверием ужасом поглядывали на рассказчика: "и чего ж тебе, дурню, не хватало?" — Как бы недоумевали они. Пожилая матрона гордо обводила всех взглядом, будто бы торжествуя: "Вот видите! Что я вам говорила!"… Всем было жутко. Некоторым — страшно. Но от рассказчика по-прежнему никто не отходил — видимо, любопытство пересиливало страх и отвращение…

* * *

— …Я не смог подойти к ней. — Видимо, уже привыкнув к подобной реакции окружающих, продолжил он. — Не посмел. Она однажды прошла мимо меня по улице, ничего вокруг не видя… И не видя меня… Она стала совершенно безразличной к этой жизни. И — ко всему, что происходит вокруг. Она, казалось, ничего не ела — только с безразличным видом механически жевала что-то иногда, когда кто-то из окружающих заставлял её поесть… Вскоре она умерла. Отчего — не знаю. Врачи сказали, что умерла от истощения. Все говорили, что умерла она "от горя". Она умирала долго. Взгляд её был ясным, но — отсутствующим. Говорят, что перед смертью лицо её уже не было таким серым — оно с каждым днём становилось всё светлее и светлее… Под конец она вся стала такая светлая, что её побаивались: "Святая…"- шёпотом говорили бабки и крестились вослед…

* * *

…Я не был на похоронах. Не смог. Я не смел глядеть в глаза людям, которые её знали. Я боялся, что эти глаза меня сожгут, уничтожат, превратят в прах, в пепел… Ночь я провёл на её могиле. К утру уснул. Я видел ужасный сон… Я лежал на земле, а на меня сверху обрушивался тяжкий молот… Он мог раздавить, размозжить меня — но я успевал увернуться всякий раз, когда он вминал землю на локоть там, где только что был я… Несколько раз он меня задел — и я, окровавленный, уже не мог от него увернуться. Тогда мне стало всё равно… Я решил лежать и ждать смерти. Но… Молот вдруг куда-то пропал. А в небе появились осуждающие глаза… Это были её глаза… Но они уже не осуждали меня, нет… Они глядели сквозь меня, как сквозь пустое место… Они приближались, приближались… Медленно… И — прошли сквозь меня, не затронув и не заметив. Это был не пустой взгляд — в нём светился какой-то высший смысл, недоступный моему пониманию… Я в ужасе проснулся. С трудом понял, где я. Потом долго стоял на коленях и молился — за неё. Не знаю, зачем. Не думаю, что я мог что-то этим изменить… Наверное, с этих пор я уже не мог изменить вообще что-либо…

* * *

…Механик снова отвинтил крышку фляги и сделал несколько глотков. От него уже изрядно пахло ромом. Слушатели удручённо молчали.

— …Я не мог обходиться без женщин — я был молод и физически здоров, и долго воздерживаться мне было сложно… — Закручивая флягу, продолжил он. — Но о том, чтобы вернуться в наш бывший круг, не могло быть и речи: для меня он попросту не существовал. Я… не мог представить себе, как эти обманутые мной люди будут всю жизнь сочувствовать мне… Сочувствовать убийце… Я не мог вернуться и в университет — по той же причине… Я пытался найти работу — и находил её. На один день. Потом, пристально глядя на меня и, казалось, понимая что-то, меня увольняли. Я пытался найти женщину — и находил её. На один день. Утром, пристально поглядев на меня, она вдруг просила забыть дорогу в её дом и никогда больше не встречаться с ней на улице… Люди боялись меня… Мне казалось, что на второй день каждый из них просто начинал понимать, что у меня за плечами… Мне казалось, что каждый, едва лишь успев как следует рассмотреть меня, узнавал правду. И мне становилось страшно… Я жил, как загнанный волк. Поселившись на берегу моря, я начинал строить хижину. На другой день налетевший ураган сравнял всё с землёй… Всё, что я делал, всё, чего я мог достичь и что я мог создать — могло существовать только один день. Не больше. Я думал, что люди просто узнавали обо мне от других и старались от меня избавиться — и я задался целью уехать за океан. Я пытался скопить денег — но не мог. Деньги не держались у меня: то их уносили карманники, то — грабители, то я сам пропивал их в портовом кабаке… Наконец мне повезло: на этом корабле заболел механик. Я пришёл проситься — и меня взяли. Так бывало всегда. Я со страхом ждал следующего дня — на следующий день меня должны были выгнать. Так тоже было всегда. Но… утром мы вышли в море. — Парень нагнулся и безучастно поглядел к себе под ноги. — Теперь вы понимаете, почему капитан меня ненавидит… — Наконец вздохнул он. — Он должен был меня выгнать ещё бог весть, когда… И — не имеет такой возможности. Пока мы не достигнем берега. А это будет ох, как нескоро… Он это понимает… И от этого бесится… Чтоооооо!!!!???? — Вдруг дико вскричал механик и глаза его зло засверкали: