Проклятие императорского дома - [50]

— Ты не боишься… Что я не удовлетворюсь ролью замены? — вкрадчиво спросил Сен.

Шан этого хотел.

Но вслух сказал:

— Ты не решишься. Я вскрою тайну принцессы Сеннилении и призову Алую Луну судить, если ты так сделаешь. Раз ты в это веришь, то может и сработать, а?

Сен покачал головой.

— Боюсь, твое предложение не менее опасно, чем твоя угроза.

Но он колебался. Шан видел — Сен колебался. Брат не решался лишь потому, что не привык получать что-то просто так; что же, Шан выдвинет условия!

— Никки, — сказал он и снова закашлялся, — верни Никки. Послезавтра еще заседание, и, если принц Шанналан не оправится, отец снова посадит подле себя Амели. Кажется, он остался доволен ей в этот раз.

И, возможно, во второй раз Амели поймет, что же такое — смерть. Поймет и ужаснется. Так себе осознание. Пусть Сен, сам того не желая, защитит ту, кого так слепо ненавидит.

Сен закусил щеку. Он долго думал, уставившись на огонек свечи.

— Никки ждет у тайного хода, — наконец сказал он. — твои горничные безрукие лентяйки, и я решила прихватить с собой девушку, которая сможет о тебе позаботиться. Если ты и правда болен. А ты оказался болен.

— Ты же…

Шан слишком устал, чтобы по-настоящему обрадоваться, но в сердце поселился кусочек тепла. Даже Сен виделся не таким уж раздражающим, как всегда. Но, возможно, Шана сегодня просто подводили глаза.

— Я хотела тебя припугнуть, придурок, — хмыкнул Сен злорадно, — а ты и повелся. Как принцесса может уволить чужую личную горничную? Я приведу ее, и она о тебе позаботится. Поменяемся мы завтра: мне нужно что-то сделать с волосами, и с глазами тоже… — Сен мечтательно улыбнулся, и в это мгновение показался Шану почти… хорошим, — Можешь приблизить ее, пока будешь в моем платье, выиграй у леди Анталь в карты, поверь, она рада будет тебе проиграть… Или просто попроси. У леди довольно старомодные взгляды на службу при дворе и владение людьми. Только помни, что мои личные горничные немеют приказом отца… Но, думаю, ты позаботишься о том, чтобы продолжать целоваться с языками. Если эта затея всплывет, отец не будет отсылать ее. Просто убьет. Понимаешь же?

Шан отмахнулся.

— Ты параноик, Сен.

— Как скажешь, братец. Это не моя девушка — не мне ее и беречь. — Сен пожал плечами, и на лицо его вернулось его обычное угрюмое выражение, — Но не говори потом, что это я предложил, или что я не предупреждал, как это опасно. Мы разделим ответственность, если попадемся.

— Хорошо.

— Поклянись.

Шан устало закрыл глаза. Поскорее бы все это кончилось! Поскорее бы от него отстали! Сену пора бы избавиться от своих иллюзий. Принц Шанналан интересует отца не больше, чем принцесса Сенниления. Он смотрит на Шана лишь тогда, когда должен, когда без этого не обойтись, когда не смотреть на сына и наследника — просто неприлично. Так что никто даже внимания не обратит! А если и обратят, заговорить не посмеют!

— Клянусь, Сен. Мы братья. Мы близнецы. И мы в равной мере примем ответственность.

Есть вещи, которые следует делить на двоих, чтобы они не были так невыносимы, думал Шан, проваливаясь в лихорадочный сон.

Например, ответственность.

Или власть.

* * *

Когда брат заснул, Сен еще раз обмакнул полотенце в прохладную воду, отжал, и вернул ему на лоб.

И задул свечу.

Пора возвращаться в свои покои, пока не проснулась старшая мымра.

Никки присмотрит за братом.

Как жаль, что Шан сам не справляется.

Как жаль, что за ним все время приходится присматривать. Иногда так устаешь, что думаешь…

…а не проще ли прибить?

22. Сен

Никки нравилась Сену куда больше предыдущих пассий братца Шанни. Если уж терпеть при брате очередную дурищу (а лет с четырнадцати наследничек от девчонок уже даже не пытался отбиваться, распробовав сладость того, что само вешается), то пусть она хоть будет дурища, потому что влюбленная, а не потому что без мозгов.

Насколько Сен знал, Никки никому не стучала, и на опасные авантюры брата не подбивала. Клана родственничков, жаждущих зачать бастарда и спрятать где-нибудь в глуши, как козырь в рукаве, за ней тоже не стояло: девчонка была круглой сиротой, отобранной леди Анталь из тысяч девчонок, которых эта мягкосердечная леди растила в своих работных домах.

Симпатичная, рукастая — и очень, очень головастая. Золото, а не девчонка.

К тому же, их с Шаном роман длился куда дольше обычного для избалованного женским вниманием принца срока. И он смешно бесился, когда Сен угрожал с ней что-нибудь сделать. Не то чтобы Сен не мог исполнить своей угрозы: парочку предыдущих пассий он-таки по-тихому убрал, а каким-то, вроде Сиины Далаган, просто не позволил приблизиться… Но Никки была настоящей удачей для Шана, и избавляла Сена от уймы беспокойства, так что дальше поддразниваний он заходить не собирался.

У нее был только один минус: Шан был на том этапе отношений, когда ему хотелось играть в откровенность. Или этому способствовала его температура… Но за один вечер Никки узнала столько императорских секретов, что Сен на всякий случай все-таки прикинул, как именно ее убьет.

Но в этой вспышке откровенности была и польза. Именно Никки предложила этот элегантный план с подменой. «Зачем куда-то кого-то тащить под покровом ночи», — сказала она, — «если принцесса Сенниления может провести бессонную ночь в заботах о брате, и очнуться такой больной, такой больной!»