Проклятие императорского дома - [21]

Весь дворец вздыхал спокойнее, когда их унылая старшая принцесса вместо очередного сеанса нытья служанкам о своей тяжелой доле и страшных болезнях уходила гулять с Лэйли-с-Севера.

— Странно. Я ведь давно тут стою, и все это время ты на них пялился. — Сен шагнул вперед и оттеснил Шана плечом.

Как-то он вообще раздался в плечах, и случилось это как-то очень и очень быстро, иначе Шан бы заметил раньше: платье Сена с трудом сходилось на спине, и Шан почти слышал, как трещат в предсмертной агонии завязки корсета: вот-вот сдадутся и лопнут. Вот сейчас, когда брат оперся на перила балкона, широко расставив локти…

Сен обернулся, и Шан напоролся на его насмешливый взгляд, как на нож. Сен потянул уголок губы вверх, в этой его поганой ухмылочке.

— Завидуешь? Завидуешь Амеле?

— Нет.

— Похоже на то.

— Нет!

— Как давно вы не навещали могилу матери, кронпринц?

— Хватит. — резко сказал Шан, — Я навещал ее склеп в прошлом месяце…

Он поймал себя на том, что оправдывается. В этом весь Сен: любит делать из людей виноватых.

— Я тебя не виню, — сердечно сказал Сен, и от его снисходительности у Шана свело скулы, — совершенно. Ни в чем. У тебя мало времени, Шан, естественно, ты тратишь его на вещи поважнее: фехтование, география, та рыженькая горничная леди Анталь…

— Ты невыносим, — Шан все-таки скривился, не выдержал, и бросил обвинительное, — а что твоя маленькая подружка? Больше не хочет играть с тобой в куклы? Она хоть знает, кто ты, старшая принцесса? Или это будет вроде как… сюрприз?

— Какая пошлость, — поморщился Сен, — занятия с рыцарями не особо способствуют утонченности речи и мыслей, да? — он отвернулся, немного помолчал, глядя, как баронесса Юнна сидит на качелях с раскрытой на коленях книгой.

Амела стояла рядом, обнимая ручками холодный качельный столбик.

Шан тоже отвлекся. Это была бы очень умиротворяющая картина, если бы не эта дурацкая мысль про холодность качелей.

— К сожалению, она уехала, — в голосе Сена, прервавшем недолгое молчание, звучало неподдельное огорчение, — мать отослала ее домой, на север. Но ничего. Она вернется. Сюда. Ко мне.

— Конечно. Ее родители ведь ей не указ, — кивнул Шан, — она исполнит то, что угодно старшей принцессе. В тринадцать лет столько способов самостоятельно перебраться в столицу! Поселишь ее во флигеле леди Козитты?

У брата было куда больше императорских замашек, чем у самого Шана. И амбиций было больше. Хотел бы Шан знать, почему кронпринцем стал не Сен. Он ведь и на отца похож гораздо сильнее…

И гораздо больше желает… власти.

Для него нестерпимо думать, что кто-то не пляшет под его дудку, что что-то идет не так, как ему хочется. Он смирился с платьями, потому что они были всегда, и смирился с положением нелюбимой принцессы, потому что отлично понимает, что оно дает ему больше свободы, чем есть у Шана.

Но когда идет не так что-то другое, что-то еще, что-то, с чем он не готов мириться…

— Она ведь моя маленькая подружка. — сказал Сен, проигнорировав непристойный намек. — Естественно, она исполнит то, что угодно мне.

— Ну иди, прикажи, — пожал плечами Шан, — зачем ты срываешь на мне свое разочарование в чьих-то строгих родителях?

— Стоило ли мне выбрать сиротку? — холодно поинтересовался Сен, — Помнится, та рыженькая горничная осталась на попечении тетки?

— Это…

— Да-да, конечно, у вас любовь. Поцелуйчики по темным углам, а когда тебе надоест, или когда надоест отцу, старшая горничная уладит дело… Ты даже не узнаешь. Просто тетка у Никки однажды заболеет, и придется ей ехать за нею ухаживать.

— Откуда ты…

Шан клял себя за то, что ввязался в этот разговор. В который раз Сен вытащил его на свое любимое поле боя, и в который раз Шан позорно проигрывал.

Он думал, что никто не знает. Ему казалось, он научился скрываться.

Не стоило и надеяться.

Шан пытался сохранять невозмутимое выражение лица, но сердце его будто ухватили ледяной ладонью и медленно сжали пальцы в кулак, изгоняя горячую кровь к щекам, к ушам. А потом отпустили — и сердце затрепетало быстро-быстро, едва-едва, как флажок на зимнем ветру.

— Я был бы плохой старшей принцессой, если бы не знал, что творится с моим братом. Шан, это отец может позволить… — Сен кивнул в сторону качелей; Амели забралась к матери на колени и теперь вместе с нею рассматривала картинки, — приключения. Ввязываться… брать ответственность. Но не думаю, что он будет так же рад внукам, как радовался рождению Амелы.

— Хватит. — резко сказал Шан, — Ничего не было.

Он взял себя в руки. И что, что Сен знает? У него нет власти во дворце.

— Я рад, что у тебя достаточно ума.

— А ты-то! Ты пропадал с Лэйли часами!

— И что с того, что две девушки гуляют вместе по парку? — Сен пожал плечами. — Я всего лишь старшая принцесса. Унылая, занудная, болезненная. Какой с меня спрос, кронпринц? Я никого не могу скомпрометировать. Меня вот могут, наверное…

— Ты лицемер, вот ты кто, — сорвался Шан, — ты не имеешь ровным счетом никакого права меня отчитывать! Ты и сам… Сам… На себя посмотри!

— Это не право, это забота. Семейная забота. Ты же хочешь семейного тепла? — Сен отвернулся, — Вот и пялишься часами на то, как Амела изображает любящую доченьку. Я вот и подарил тебе заботливую нотацию, которую и ждешь от сестры. Было бы лучше, будь у меня голосок пописклявее и личико поглупее? — он протянул руку и щепотью взялся на рукав камзола Шана, — братик?