Прогулки по Раю печали - [70]

VII

В Нижнем полно красивых фонтанов со статуями и каскадами, но Стах выбрал в фавориты «Солнце» и «Сноп». «Солнце» Тима развеселило: может, это самый детский фонтан, помимо шутих. Стах оскорбился и расстроил Тима, выдав ему задание — полюбить какой-нибудь тоже.

Тим теперь обращает внимание на фонтаны. Стаху нравится, он ставит галочки в уме, как надо Тима правильно выгуливать, чтобы все получали удовольствие.

— Я так и не понял насчет клювов. Вот летит себе птица нормально — и вдруг врезается в скалу? Сломала?

Стах сразу представляет смешной кадр из мультика.

— Ну… — Тим вздыхает, словно это очень сложно — Стаху объяснять. — Есть, например, такая птица… водорез. Очень красивая. Спинка у нее черная, живот — белый, а клюв — ярко-оранжевый и длинный. Она опускается почти до самой воды, раскрывает свой оранжевый клюв — и разрезает воду. Когда ей попадается рыба, клюв рефлекторно закрывается. Но очень часто водорезы ломают себе нижнюю челюсть. Если натыкаются на что-то очень твердое… вроде коряги или камня. И тогда они погибают…

— От болевого шока или культурного?..

Тим толкает Стаха и не хочет улыбаться идиотской шутке.

— От голода…

— Природа не слишком жестока к твоим водорезам?..

— Только к ним?.. — не понимает Тим.

И Стах смолкает, почему-то вспомнив о Тимовых пингвинах — и потом о себе и Тиме, который буквально рушит весь мир, который Стах успел сформировать за всю свою недолгую жизнь.

VIII

Напетляв по Нижнему, Стах выводит Тима к одному из самых скромных фонтанов — первому из пары Менажерных. Тим обнаруживает, что бортик — ничего скамейка. Опускается, вытягивается, щурится на солнце и только после этого интересуется:

— А можно тут сидеть?..

Стах усмехается.

— Ну допустим…

— Хорошо, это — мой любимый.

Стах запрокидывает голову в усмешке: Тиму лишь бы посидеть. Но Стах тоже устал, и нога пульсирует. Он усаживается рядом. В спину стучится прохлада подающей воды.

Стах шепчет Тиму в ухо:

— Тиша, Менажерные — это две большие круглые лужи Нижнего. С гейзерами посередине.

Тим оборачивается на «гейзер» и кивает.

— Ничего…

Стах, улучив момент, когда людей совсем немного, достает полароид. Отходит, чтобы Тима сфотографировать. И просит:

— Только не позируй…

Тим сразу закрывается рукой. Потом руку роняет и смотрит на Стаха с полуулыбкой. Стах щелкает и крадется обратно, как вор, укравший момент. Тим смотрит, чего проявляется, и канючит:

— Я здесь надменный…

— Нет.

— Самодовольный?..

— От того, что ты придумаешь синоним, я с тобой не соглашусь.

Тим толкает Стаха, прижимается плечом.

Стах восстанавливает хрупкий мир одним вопросом:

— Не хочешь пить?

— Хочу.

Стах отдает Тиму снимок, в который тот всматривается со вздохом. А потом… Тим перестает грустить и тянет уголок губ. Стах замечает, вручив ему бутылку, и усмехается. Тим не надменный и не самодовольный там, на снимке. Он счастливый.

Глава 25. Хрупкость

I

Что такое «камни»?.. Это берег за Марлинским валом. Стах заставляет Тима на вал подняться. Тима, у которого все болит. По лестнице. Тим, разумеется, не делится всем, что думает, но Стаху прилетает в спину все равно:

— Арис, ты такой жестокий…

— Что ты там мяукаешь?

Тим не мяукает, он шипит почти в отчаянии и на последнем дыхании:

— Да я умираю!..

— Не умирай, иди сюда.

Тим делает маленький шаг замученного человека. С вала открываются вид на сад Венеры, дворец Марли и Марлинский пруд. Над водой и густой зеленью кучерявятся за́мки облаков. Тим щурит глаза в поисках скамейки, а Стах тянет его куда-то в противоположную сторону, вниз, к Финскому заливу…

Вода простирается далеко вперед большим сверкающим полотном, и где-то там, за ней, в легкой дымке можно проследить тоненькие и крохотные очертания домов.

Смирившись со своей участью, Тим спускается за Стахом, ступая след в след.

— Это там Питер?..

— Лисий нос.

Тим, видимо, решает, что это какая-то шутка.

— Ну Арис…

Стах прыскает. Щурится на Тима.

— Что у тебя по географии?

— Пятерка…

— Больше нет.

Тим поджимает губы. А Стах считает, что получит, забыв, какой Тим пацифист, и отпрыгивает, чуть не подворачивая ногу.

— Да Арис!

— Да что?!

— Ну куда ты идешь?!

— Так на камни.

— На какие еще?.. — тут до Тима доходит, на какие. Он надламывает брови, начинает канючить: — Ты дурак?

— Да ты уже пошел…

— Да попробуй за тобой не пойди.

— Тиша, — умоляет Стах, — тебе семнадцать лет, давай ты будешь соответствовать.

— Когда я соответствую, — бубнит Тим, — ты впадаешь в панику.

— Не понял, — говорит Стах за секунду до того, как понимает. Тормозит, возмущается: — Да что ты размяукался?

Тим начинает жаловаться:

— Я устал, у меня все болит, мне жарко, слепит солнце…

Стах уставляется на Тима непроницаемо. Вопрос был риторический.

— Закончил?

Тим добавляет несчастно:

— Я хочу пить…

Стах перекидывает рюкзак вперед, достает Тиму воду и продолжает спускаться.

— Ну Арис…

— Найду способ выключить солнце — скажу.

— Ну что ты обиделся? Ну стой…

Стах не обиделся. Он останавливается, следит, как Тим спускается. Подает ему руку. Тим смотрит на нее со своей громкой тишиной, но все-таки хватается. С горем пополам они одолевают препятствия почти сообща.

Внизу, у самой воды, Стах присматривает подходящий большой камень, чтобы уместиться на нем с Тимом. Садится, вытягивает ногу и подставляет лицо ветру.