Пробуждение скромницы - [49]

– Не надо, Дмитрий. – Эви прижала пальчик к его губам. – Не надо давать никаких обещаний. Сегодня, войдя в твой шатер, я хорошо понимала, на что иду и чем рискую. Ты не должен отвечать за мои поступки.

Неужели она не понимает серьезности ситуации? Уже только этот ее ответ – оскорбление его чести. Да, они, повинуясь импульсивному порыву, решили не давать друг другу надежд. Но если у других есть надежды, с ними нельзя не считаться.

Эви устремила на него упрямый взгляд.

– Я говорю серьезно, Дмитрий. Не нужно никакой отваги. Начнем с «нам пришлось работать допоздна», а там посмотрим. Договорились?

Родители Эви и Эндрю пили чай на террасе. Перед ними стояло блюдо со свежими фруктами и еще одно, пустое, в котором, судя по крошкам, недавно были лимонные пирожные. Сэр Холлис, должно быть, сменил гнев на милость.

– Вам бы что-нибудь осталось, если бы вы приехали раньше. – Тон Эндрю был резок, глаза смотрели недобро. Он в упор уставился на Дмитрия. – Ранняя пташка носок очищает, а поздняя глаза протирает. Это народная мудрость, старина.

– Нам пришлось работать допоздна. – Эви села на кресло из плетеных ивовых прутьев и расправила юбки. Ее голос был слишком довольным. Кто-нибудь может заметить. – Пропало несколько важных артефактов, и я хотела их найти.

– Нашла? – Эндрю смотрел на Эви так пристально, что Дмитрий всерьез забеспокоился.

Не исключено, что кто-то может догадаться, чем она на самом деле занималась. Ее губы были розовыми и слегка припухшими, лицо – умиротворенным, глаза – довольными. Такое лицо бывает у женщин после занятия любовью. Возможно, в сумерках ее родители ничего не заметили. Но Эндрю ей обмануть, похоже, не удалось. Остается надеяться, что Эндрю проведет сам себя. В прошлом он был непоколебимо твердо убежден, что Эви Милхэм его не интересует, и едва ли поверит, что кто-то может испытывать иные чувства.

– Где же вы их искали? – В голосе Эндрю звучали истерические нотки. – В шатре принца?

Дмитрий понял, что надо поскорее увести Эндрю, пока не стряслось ничего непоправимого.

– Нет. – Эви выглядела спокойной. – Надеюсь, они завтра найдутся.

– Кстати, о завтрашнем дне, – вмешался Дмитрий. – Уже поздно, а завтра предстоит много дел. Нам с Эндрю пора идти.

Они попрощались и отправились к своим экипажам. Когда дом Эви скрылся из вида, Эндрю подал знак, предлагая ему съехать на обочину дороги, и Дмитрий снова напрягся. Впрочем, наедине им будет легче договориться, чем в присутствии Эви и ее родителей.

Эндрю спрыгнул на землю и бегом устремился ему навстречу. Даже на расстоянии было видно, что он кипит от злости.

– Ты не можешь держать свои штаны застегнутыми? – завопил он и нанес Дмитрию сильный удар. Впрочем, тот был готов к нападению и успел уклониться. – Я знал, что между вами что-то происходит, еще когда застал вас за завтраком. Надо было еще тогда принять меры! – Эндрю снова замахнулся, но Дмитрий легко блокировал удар.

– Ты забываешься, – спокойно проговорил он.

– Ах да! – фыркнул Эндрю. – Ты же у нас принц. Тебя трогать нельзя.

– Нет, – возразил Дмитрий. – Просто я лучше дерусь, чем ты. Вспомни Крит.

– Я помню Крит. – Эндрю принял боксерскую стойку, вынудив Дмитрия сделать то же самое. – Я все помню. – Эндрю был в ярости, очевидно, он не был способен на разумные действия. – Поздно работали, – передразнил он. – Сомневаюсь. Искали артефакты? Где же вы их искали? В твоей постели?

– Придержи язык. – Дмитрий еще сдерживался, но чувствовал, что его терпение на пределе. – Я не позволю тебе оскорблять Эви. – Очень хотелось разбить противнику нос. Или свернуть челюсть. Ублюдок это вполне заслужил.

– Даже если я говорю правду? Неужели ты считаешь, что я не в состоянии распознать женщину, которая только что выбралась из постели? О чем ты только думал? Считаешь нас глупыми деревенщинами? По-твоему, ты можешь приехать сюда и делать, что тебе заблагорассудится?

– А тебе какое дело? – Столь праведный гнев внезапно показался Дмитрию подозрительным, тем более что речь шла о женщине, которая, по собственному заверению Эндрю, его нисколько не интересовала.

– Это мое дело, потому что ты здесь. Ты в моем городе. Я пригласил тебя в свою деревню, а ты за месяц сумел превратить нашу самую невинную старую деву в похотливую шлюху.

Он это заслужил! Едва грязные слова сорвались с губ Эндрю, как кулак Дмитрия нанес удар в его челюсть. Голова парня запрокинулась, он инстинктивно сделал несколько шагов назад и удержался на ногах только потому, что вцепился рукой в собственный экипаж. Другой рукой он схватился за челюсть.

– За что? – возмущенно завопил он и тут же скривился от боли. С поврежденной челюстью лучше не кричать.

– Никто не смеет называть Эви Милхэм шлюхой. Разговор окончен. – Дмитрий отвернулся и зашагал к своему экипажу. Оставшись, он мог бы нанести Эндрю более серьезные увечья. И не имело никакого значения, что тот говорил правду, пусть даже употребил не слишком корректные выражения. Эви – не старая дева и не женщина легкого поведения. Но это не меняло того факта, что он наломал дров. Он избил своего друга, не нашел вора накануне важнейшего мероприятия, уложил в постель девственницу и, главное, сделал то, от чего его предостерегал отец: влюбился.