Пробуждение - [58]

— Здравствуйте, здравствуйте! — раздались их громкие голоса.

Марийку усадили рядом с Балтовым. Прокуроры сказали, что кажется где-то уже ее видели, хотя, конечно, это было не так. Упомянули, что фамилия Чукурлиевых известная. Они много слышали о ее отце и деде. Выразили соболезнования по поводу утраты, которая ее постигла, налили Марийке рюмку водки и предложили выпить с ними, чтобы все было хорошо. Она выпила, и настроение поднялось. Щеки ее разрумянились. Прокурор из Софии, тот, что постарше, достал из картонной коробки, стоявшей под столом, большую куклу, поднял ее высоко над головой, показывая всему ресторану.

— Это подарок от моей дочери, вашей приятельницы!..

Марийка еще больше покраснела. Взяла куклу и сразу же обняла, словно давно ее ждала. Прокуроры засмеялись:

— Как вам идет!

— Настоящий ребенок! — добавил софийский прокурор.

— Она и есть ребенок! — сказал Балтов. — Разве вы не видите?

Кукла неожиданно подала голос. Сказала «мама», и это еще больше развеселило компанию. Они громко заговорили. Потом приступили к обеду. Ели и рассказывали всевозможные истории из прошлого и настоящего, развлекая свою даму. Марийка посадила куклу перед собой. Пробовала понемногу от всего, что ей предлагали. Она была счастлива. Время от времени поглядывала на Балтова, ища его поддержки. А он то и дело ставил ее в неудобное положение, говоря о ее заслугах в медицине. С таким другом со стыда сгоришь!

Обед прошел хорошо. На редкость хорошо. Когда они вышли из ресторана и пошли прогуляться к реке, она вспомнила о письме Влаева. В сущности, о нем напомнил ей собачий лай, доносившийся со стороны фермы. Вспомнила, но не посмела передать. Да и не хотела. Подумала было разорвать его и бросить в реку, но сделать это незаметно было бы невозможно.

После прогулки развеселившиеся мужчины сели в машину и решили поехать в город, выпить кофе в кабинете Балтова. Обнимая куклу, Марийка подумала, что и ей надо сделать своей маленькой подружке какой-нибудь подарок, только вот не могла придумать, какой. Наконец сняла со своей руки браслет с красным камешком и подала прокурору. Тот запротестовал:

— Нет-нет! Вы должны передать ей сами… Приедете в Софию, тогда… Сейчас я подарков не принимаю.. Сами! Так мне велели!

Пока они спорили и препирались, когда преподносить подарок девочке, в дверь постучали. Показалась голова вахтера.

— Товарищ Балтов, тут одна гражданка хочет с тобой поговорить.

— Какая гражданка?

— Из Софии. Только что приехала, обеденным поездом… Хочет, чтобы ты ее принял. Настаивает.

— Как так? У меня сегодня нет приемных часов!

— Не могу ее удержать… Напирает. А вот и она, поднимается по лестнице… Выйдите хоть на пять минут, а то мне с ней не справиться…

Балтов встал. Шаги на лестнице уже были отчетливо слышны. Он решил выйти, чтобы не было скандала у самых дверей кабинета.

Прокуроры и Марийка остались пить кофе. Балтов налил им и по рюмочке коньяку, из спецзапаса, который держал для дорогих гостей. Поставил на стол коробку шоколадных конфет, но на них никто и не взглянул.

Балтов задержался надолго. Из-за дверей слышался какой-то шум. В основном говорила женщина, но ничего нельзя было понять. Да никто и не интересовался тем, кто она, откуда и зачем пришла. Только Марийка время от времени прислушивалась, но и она ничего не могла понять. Балтов вернулся бледный и расстроенный, готовый взорваться. Но только несколько раз повторил:

— Глупости.. Людские глупости…

Потом помолчал и обратился к Марийке:

— Жена твоего приятеля… Какая-то Евдокия Петринская…

Наступило ледяное молчание.

Балтов спросил:

— Где вы его поселили?

Марийка опять не ответила.

Балтов продолжал:

— Приехала за ним… Просит содействия… Смешно… Как будто кто-то его здесь держит!

Посмотрел на Марийку и еще строже сказал:

— Идите и сами улаживайте эти дела!

— Я ее не знаю, — сдержанно ответила Марийка, — и меня не интересует…

Балтов пожал плечами:

— Поступайте, как знаете…

Прокуроры озадаченно смотрели. На этом «семейная» ссора закончилась. Ее прекратил Балтов, подняв рюмку и выпив за здоровье неизвестно кого. Просто опрокинул рюмку и выпил до дна.

23

В столице за это время произошли события, о которых Петринский ничего не знал. Он сбежал на «Трабанте», ничего не сообщив своим близким. Объехал несколько городов, где у него были в газетах знакомые журналисты, настоящие и бывшие; советовался с ними, что предпринять; подробно рассказывал о своих творческих планах; рассказывал сюжет «Утопии», которая была уже на 52 странице; хвалился своим эзоповским языком, которым намеревался поведать горькую правду эпохи… Потом, когда деньги кончились и не на что было жить, продал свою легендарную машину и внезапно решил уехать в Сырнево. Когда он появился в Сырнево, оборванный, грязный и измятый, на дне его рюкзака был спрятан большой кожаный бумажник, набитый банкнотами. Это было все его богатство, которого должно было хватить на год жизни в селе, в самой гуще народа.

А в это время его дочь вышла замуж за нефа, несмотря на все скандалы и угрозы со стороны матери. Ушла к нему в студенческое общежитие. Он оказался не только красивым черным юношей, но и довольно богатым, — «богатеем», как говорила старя дева Малина, сыгравшая довольно большую роль в этом нежелательном браке.