Пробуждение - [91]
23 сентября
Сегодня наш полк посетил новый начальник дивизии генерал Ибрагимов, кавказец лет под шестьдесят, небольшого роста, с бритой головой, худощавый, очень живой и подвижной. Всем говорил «ты», добавляя молодым «юноша» и «дюша», а людям средних лет и старше — «друг», «дюша лубезны». Он ходил среди солдат, хлопал их по плечу, весело и непринужденно смеялся. Генерал всем понравился. Он провел в полку весь день, вечером в честь его давался концерт. Кто-то сказал, что генерал хорошо танцует «Лезгинку». Он не стал ломаться, вышел на эстраду и под музыку нашего оркестра действительно лихо и красиво станцевал с сестрой милосердия «Наурскую лезгинку». Танец имел бешеный успех, и его пришлось повторить. К моему удивлению, старик даже не запыхался, а сердца солдат и офицеров были им покорены. Генерал разошелся и под свет фары своей машины показал на пальцах игру теней на занавесе, показал мастерски. Его картинки были живы, веселы и отчасти не совсем пристойны. Все мы помирали со смеху. Когда генерал кончил, солдаты бросились к нему, подхватили на руки и долго качали. Нет! Хороший у нас народ: доброе слово, человеческое обращение, как равного с равным — и с ним можно творить чудеса.
27 сентября
Откуда-то пошел слух, что наша дивизия будет расформирована, как и все третьеочередные формирования. А пока мы готовимся к походу: идем в район Брод. Командир нашего полка внезапно «заболел» и уехал. Говорят, что он попросту сбежал. Никто его не пожалел: его редко видели и плохо знали.
Новым командиром полка на митинге выбрали поручика Кобякова, безвольного, мягкого как воск и ни на что дельное не способного. Линько говорит: «Не беда, сейчас такой и нужен. Пусть поездит в командирской коляске три дня. А там все равно нас расформируют».
12 октября
Действительно, не успели мы прийти в район Брод, как полк расформировали. Наш батальон влился в 80-й Кабардинский имени князя Барятинского полк 20-й Кавказской дивизии. Я теперь командир первой роты. У меня восемь младших офицеров и около полутора сотни солдат.
Дисциплина здесь значительно ниже, чем в 708-м Россиенском полку. Офицеры ничего не делают. Многие день и ночь играют в карты.
25 октября
Стоим на позиции. Перед нами австрийцы. Их окопы далеко. И у нас, и у них много проволоки. Стоим спокойно: огня ни с той, ни с другой стороны. Разведка не ведется. Безопасно, как в тыловой деревне.
Итак, решено
Большевики взяли власть. Теперь мы — граждане Советской России. У нас в роте это выразилось только в том, что мы, офицеры, сняли погоны. Теперь уже никто не может называть нас «золотопогонниками». Полки дивизии разделились на большевистские и небольшевистские. Наш полк и Куринский считаются большевистскими.
5 ноября
Сегодня ночью подпоручик Ознобишин во время карточной игры застрелил шулера прапорщика Бакарадзе и пытался застрелиться сам, но у него отняли револьвер. Ознобишина арестовали и направили в дивизию. Офицеры, обобранные Бакарадзе, написали начальнику дивизии коллективное письмо и послали его с нарочным. Начальник дивизии обещал дело уладить, если расследование установит, что Бакарадзе шулер.
11 ноября
Комиссия дивизионного суда, расследовавшая дело об убийстве Бакарадзе, установила, что он профессиональный шулер, бессовестно обиравший офицеров, особенно молодых. Ознобишин отделается церковным покаянием и будет откомандирован из полка.
Мы все удовлетворены. Азартные игры почти прекратились.
16 ноября
В нашем полку бурно развернулось братание. Ходил я посмотреть, в чем оно заключается. Видел сам, как наши солдаты выменивают у австрийцев на сало, масло, яйца, белые булки и прочие съестные припасы дрянные часы, не менее дрянные бритвы, дешевые подтяжки, дамские гребни, губные гармошки и прочую мелочь, а также отвратительный ром и какую-то прозрачную и невкусную водку без названия. Обмен идет бойко. Слышал я агитацию. Наш солдат толковал австрийцу:
— Мы, — указательный палец упирается в грудь, — солдаты...
— О, я, я, зольдатен!
— Ты слухай, чучело, — сердится наш солдат, — не в том дело. У нас царь Николай был. Был? — строго спрашивает он австрийца.
— О, я, я, кайзер Николяй! — австриец делает под козырек.
— Вот! А мы, солдаты, его по ... мешалкой! — поясняет наш солдат, делая выразительный жест. Австриец тускнеет.
— О, я-я, — говорит он уже не так охотно.
— У вас кайзер Вильгельм, — продолжает наш агитатор, по простоте души полагая, что Вильгельм у австрийцев. Австриец вытягивается. Прикладывает руку к козырьку.
— Да ты, дурья голова! — не сдается наш агитатор, — вы солдаты, — он тычет перстом в грудь австрийца, — вашему Вильгельму тоже коленкой под задницу, — поясняет жестом. — Ясно?
Австриец пугается.
— О, найн, найн! — трясет головой. — Кайзер Вильгельм, не можно, — кричит он, делая под козырек, — не можно.
— Эх ты, темнота! — заключает наш агитатор, презрительно отворачиваясь от австрийца и унося назад сало и булки.
Ошеломленный австриец вздыхает.
23 ноября
Получил письмо от Шурочки, правда довольно старое, от июня. Пишет, что Нина уехала с отцом в составе какой-то комиссии в Японию. В Японию? Теперь? А как же революция? Ничего не понимаю.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.