Пробуждение - [90]
Весть о восстании Корнилова всколыхнула солдат, как никогда. Весь полк бурно митинговал. Слышались угрозы по адресу контрреволюционного офицерства. Общими были требования: «Раздавить гада!», «Долой Временное правительство!», «Долой соглашателей!», «Да здравствует мир, долой войну!» Солдаты выдвинули требование удалить из полка ряд офицеров. Полковой комитет получил несколько списков и принял решение откомандировать двадцать три офицера. Командир полка не соглашался. Ему пригрозили, что в таком случае вопрос будет решать дивизионный комитет, а за безопасность всех офицеров полковой комитет не отвечает. Командир полка сдался и приступил к переговорам с командованием дивизии.
Занятия не проводились. Роты с утра митинговали. После заседания полкового комитета я вызвал фельдфебеля и приказал ему вывести завтра роту на занятия, как обычно. Нужно сказать, что большинство офицеров сидело по квартирам и старалось не показываться солдатам на глаза. Из младших офицеров у меня остались только Хлевтов и Щапов, а двое уехали в отпуск. Утром за пять минут до выхода на занятия мы втроем подошли к расположению роты. Все солдаты собрались в одной землянке. Я слышал гул голосов, выкрики: шел митинг. Однако у входа меня встретил дежурный, подал положенные команды и отрапортовал. Гул в землянке стих. Приняв рапорт и не давая «Вольно», я вошел в землянку. Солдаты густо заполняли ее, проход был тоже забит. Я пошел в дальний конец землянки. Солдаты, теснясь, расступались. За мной шли Хлевтов и Щапов. Дойдя до конца, я повернулся лицом к роте, сделал паузу и затем поздоровался. Важно было услышать ответ на приветствие. Солдаты привычно, дружно прокричали: «Здрав жлам, гсдин поручик». Последовало «Вольно». Я был удовлетворен: рота оставалась в руках.
Объяснив солдатам создавшееся положение, я сообщил им решение полкового комитета и прочитал список офицеров, подлежащих откомандированию. Решение полкового комитета солдаты встретили криками: «Ура!», «Давно пора». Дружным «ура» солдаты сопроводили прочитанные мной фамилии Желиховского, Мякинина, Зубкова и других ненавистных офицеров. После этого рота пошла на занятия. Я сократил их, разрешив заниматься только до обеда. Затем мы с Щаповым по молодости лет хвалились друг перед другом, что наша рота единственная вышедшая на занятия. Хлевтов благодушно говорил: «Не хвастайтесь, не хвастайтесь. Посмотрим еще, что дальше будет».
А еще через день двадцать три офицера на десяти разнокалиберных фаэтонах, по двое и по трое в каждом, уезжали из полка. Сзади два фургона везли их вещи. «Проводить» изгнанников собрался весь полк. Уезжавшие пытались сохранить независимо гордый вид оскорбленного достоинства, особенно когда их провожали криками: «Долой черную сотню!», «Катитесь к своему Николаю!», «Монархисты, кровопийцы!» Желиховский, ехавший в первом фаэтоне, тронул кучера, тот ударил по лошадям, но скорости не прибавилось. Под свист и выкрики убывали двадцать три офицера из полка.
Общество офицеров с отъездом изгнанных из полков прекратило свое бесславное существование. Но я подозревал, что кое-кто из него притаился на время и в тишине точит нож на революцию, а может быть и на нас, хотя мы беспартийные и к большевикам не принадлежим.
1 сентября
Восстание Корнилова окончательно разгромлено, но следы его остались. В некоторых полках произошли самосуды над офицерами. У многих офицеров солдаты отбирали оружие, и доверие к офицерам, кое-где еще сохранявшееся, было окончательно подорвано. У нас в полку дело обстояло несколько лучше, но оставшиеся офицеры стали ко всему равнодушны.
Хлевтов, уезжая в отпуск, на прощание сказал мне:
— Ты, Миша, не поминай меня лихом: я едва ли вернусь. Вижу, тут делать нечего, да и вы долго не задержитесь, так чего же тут сидеть без толку?
Революция пробудила в солдатах самодеятельность. В полку сформировался драматический кружок. Нашелся среди солдат руководитель, настоящий актер, уже немолодой человек. Кружок подготовил две пьесы, в которых роли исполняли солдаты и офицеры. Среди них оказалось несколько способных актеров. Спектакли проходили с неизменным успехом. Нашлись в полку чтецы и певцы. Кроме того, организовался довольно большой оркестр: две скрипки, шесть-семь мандолин, столько же гитар, с десяток балалаек, домры, две мандолы и два контрабаса-балалайки. Большинство инструментов было приобретено на средства полка. Играли солдаты и офицеры. Я тоже принимал участие. Мне доверили первую мандолину, благо я мог играть по нотам и помогать другим. Дирижировал один из скрипачей, имевший музыкальное образование. Играли мы в основном русские и украинские песни, вальсы и танцы, в том числе «Наурскую лезгинку». Спектакли перемежались с концертами, а часто вслед за спектаклем давался дивертисмент.
Эксцессов у нас в полку не было. Но гроза висела в воздухе, настороженность не покидала нас: все чего-то ждали. Совершенно неожиданно в дивизии произошла большая неприятность: какие-то темные, злонамеренные люди возбудили несознательных солдат в 707-м Броды-Берестечском полку. Они набросились на посетившего полк начальника дивизии, заслуженного боевого генерала, Георгиевского кавалера, старика шестидесяти пяти лет с окладистой седой бородой. Его раздели и разули, а потом одели в рваное обмундирование и лапти, неизвестно откуда появившиеся. Правда, генерала не били, видимо, смущала его седая борода, да и не заслужил он этого, так как всегда по-отечески относился к солдатам и офицерам. Старик был потрясен, заболел, и его увезли в тыл. Снятое с него оружие, обмундирование и сапоги, а также золотые часы, бумажник, кошелек и документы бесследно исчезли. Стало ясно, что в этом деле принимали участие уголовники. На митинге в нашем полку этот позорный случай был единодушно осужден: генерал пользовался уважением.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.