Пробуждение - [33]

В течение дня Зинка не раз замечала, что агроном все время старался быть рядом и по-прежнему неотвязчиво смотрел на нее, как на неопознанный летающий объект. Однажды ей показалось, что агроном хочет что-то сказать, только как бы не осмеливается, но так до конца дня он ничего и не сказал Зинке, а только вертелся вокруг нее. Когда все пошли домой, агроном простился с Зинкой, долго держал ее руку в своей, смущенный, взволнованный, пытаясь ничего не значащей улыбкой скрыть свои чувства. Она задыхалась, наблюдала за ним и не знала, как вести себя. Прощаясь, он стиснул ее руку так, что едва не сломал ей пальцы, и ушел не оглядываясь. Так продолжалось три дня, после агроном куда-то исчез. Зинка как будто бы радовалась такому случаю, но на душе было так нехорошо, словно она потеряла две сотни рублей. Как выяснила Зинка, агроном уехал в город за удобрением. Она поначалу смеялась и шутила в его отсутствие, но под конец забеспокоилась и загрустила. Зинка даже попыталась сравнить Андрея Платова с агрономом, явно желая набрать побольше очков для мужа, но Андрей Платов, несмотря на это, проигрывал агроному по всем показателям. Во-первых, агроном был грамотным и культурным человеком, что значительно отличало его от Андрея, а во-вторых, он был обходительным и внимательным, что тоже было не в пользу мужа.

О горе! Совсем потеряла голову. Разве не была она честна по отношению к Андрею Платову? Разве не старалась она не поддаваться соблазну? Теперь Зинка находилась в положении крайне трудном и крайне неопределенном. Надо собрать все свои силы, поразмыслить наедине и найти выход из проклятого тупика, обязательно найти, иначе погибнет.

Через какое-то время агроном снова появился на сеновале и подал Зинке, прямо при всех, кулек дорогих конфет. Если честно, это польстило самолюбию Зинки, но и обеспокоило — а вдруг прослышит о таких штуках Андрей? Что тогда будет? Зинку передернуло, словно шла она босиком по снегу, а над ней летали черные вороны.

В деревне уже стали поговаривать о Зинке и агрономе, а одна из ее подруг, рябая и толстая, встретив как-то Зинку в магазине, спросила с явным намеком: «Зинуль, ты теперь в своем огороде сажать картошку будешь по-научному аль как?»

— Ты об агрономе? — сразу поняла Зинка и раскраснелась. — Не знаю, чего он увязался. Проходу не дает. Ведь знает, паразит, что замужем я!

— Брось, Зинуль! Другие не смотрят на то, что замужем, — проговорила рябая, смеясь развратно. Ее груди, как две литровые банки, мелко-мелко затряслись, потом запрыгали. — Вот я, например, если влюблюсь, то не задумываясь изменю своему. Живем один раз, Зинуль! На том свете мужикам не до нас будет, всех в кипящую смолу загонят! Ха-ха-ха!

— Ты по себе не меряй! — ответила Зинка, думая про свое. — Твой запоем пьет, а мой Андрюха хоть бы когда граммульку принял — ни за что! Хоть бы помучил меня, хоть бы побил! Пальцем меня не трогал! Вот оно что!.. А у тебя — как пьянка, так синяк!.. — Зинка заплакала, а рябая стала утешать ее.

В этот день, а также ночью агроном не выходил у нее из головы. Больно, паразит, красивый — щеки розовые, губы алые, а глаза черные. При встречах агроном смотрел, на Зинку так, будто в омут затягивал, и ей так страшно от этого, аж дыхание перехватывало, но вся беда в том, что Зинке, против разума своего, очень хотелось, чтобы агроном скорее затянул в омут — всю, с ногами и головой…

Зинка наконец поняла, что полюбила агронома, а с Андреем Платовым у нее не было любви — одна привязанность. Зинка почувствовала нутром, что те узы, которые до сих пор связывали ее и Платова, стали постепенно развязываться, и как только агроном, проходя около их дома, зашел к Зинке воды попить и остался у нее до утра, эти узы совсем развязались. А потом пошло-поехало! Зинку так затянул этот омут, что она не могла, да и не хотела выбираться из него, пока не застал их Андрей Платов. Но это, считала она, даже к лучшему. Слава Богу, что обернулось без гнусных сцен и драки. Андрей, проявив благородство, сам ушел от них, ничего не взяв себе. Зачастую Зинка казнила себя, чувствуя свою вину перед Андреем. Ведь она помнила, что совсем еще недавно он был приятен ей и она с гордостью ходила по деревне. Но чем больше она жила с Андреем Платовым, тем больше он казался ей несносным. При мысли о том, как муж ходил по дому в длинных трусах ниже колен, как он ел, как излагал свои мысли, все это вызывало у нее отвращение. Зинка была еще молода и симпатична. Разбросанные по плечам волосы и платье выше колен совсем делали ее похожею на девочку. Маленький рот и большие сине-голубые глаза притягивали мужиков, как липучка мух. Вполне понятно, что ей нравилось такое общее поклонение, а это значило, что рано или поздно, но она должна была уступить хотя бы одному своему поклоннику. Даже с ее здравым умом тяжело устоять.

Андрей достал портсигар. «Он до этого не курил», — подумал я и налил себе еще чаю. Андрей снова сгорбился и тоскливо замер с папиросою в зубах. Стал он как-то жалок и краток. Докурив папиросу, Андрей размял окурок о стол и, кинув его в угол, продолжил свой рассказ: