Пробный брак - [2]

Огромный дом отдыха Саввина Охота с прилегавшим к нему участком фактически принадлежал Темляковым — подобно тому, как и квартиры проживающих там советских граждан на деле являлись их собственностью. Но хозяйственные дела в Саввиной Охоте шли плохо. Первый брак Темлякова через шесть лет завершился смертью жены Веры.

Борис Темляков недолго печалился о смерти жены. Уже через год он привел в Саввину Охоту другую жену, которая не только являлась родственницей крупного чиновника в советском правительстве, но и была любима Борисом.

В Саввиной Охоте с той поры воцарилась полная гармония. Рядом с Темляковыми проживало еще несколько семей, главы которых тоже ездили в Кремль на черных машинах в сопровождении милицейского эскорта. Но Тамара Темлякова была очень разборчива. Она поддерживала отношения только с Прохладиными из коттеджа Черный Верх, которые были родственниками Темляковых, и Песковыми из Лубяного.

Несмотря на бури «перестройки» и крах коммунизма, в жизненном укладе этих семей мало что изменилось. Власть, которой эти чиновники обладали при Советах, после событий 1991 года превратилась в их твердый капитал. И, конечно, стареющие деятели и их молодые потомки нашли разное применение этому капиталу.

Надежда Прохладина, сестра первой жены Темлякова, жила вместе с мужем беззаботной, счастливой жизнью. Песковы пользовались давнишней безупречной репутацией, но счастья у них было мало. Глава семейства Песковых, ныне владелец небольшого издательства, зачастую не знал, где достать денег, чтобы помочь пятерым детям вращаться в соответствующем социальном кругу.

Поэтому он сделал ставку на Ирину, старшую дочь, которая могла удачно выйти замуж и жить в роскошном коттедже Саввина Охота. Песковы были уверены в этом с момента, когда супружеская пара Темляковых дала понять, что хотела бы видеть Ирину своей невесткой.

С тех пор Ирина Пескова и Павел считались в своем окружении помолвленными — там, где речь идет о больших деньгах, такие обычаи негласно сохраняют силу. Что же касается «жениха» Павла Темлякова, он никогда открыто не опровергал эти слухи.

Поэтому красавица Ирина жила с родителями и мечтала о будущем счастье. Естественно, она требовала особого отношения к себе, и отец не противился. Несмотря на тяжелое финансовое положение, он окружил свою любимицу роскошью в ущерб другим детям. Трое сыновей Пескова, еще не достигшие совершеннолетия, воспринимали это как трагедию. Но еще больше переживала двадцатидвухлетняя Дарья, которой приходилось во всем уступать старшей сестре. Она вообще была Золушкой в родной семье.

Но в Саввиной Охоте об этом не догадывались. Там жили вполне беззаботно и не думали, что где-то могло быть иначе. Поначалу Борис Темляков часто говорил Павлу, что хочет видеть Ирину своей невесткой. Но время шло, и он, казалось, забыл об этом.

И вообще, этот всегда жизнерадостный человек в последнее время сильно изменился: его что-то мучило. Но что именно, Тамара узнала когда коварная болезнь неожиданно подкосила мужа. Чувствуя приближение конца, Борис позвал близких, чтобы сообщить свою мрачную тайну.

Тяжелым был взгляд больного, обращенный к сыну, сидевшему у постели вместе с матерью. В голосе была печаль:

— Сынок, я должен сказать тебе о том, что так сильно мучило меня последние два года. Но сначала я хочу объяснить кое-что. Я не был счастлив с твоей матерью. И так получилось, что разочарованная женщина полюбила Бархатова — нашего управляющего хозяйством в Саввиной Охоте. Когда я узнал об этом, то выгнал Бархатова с работы. Хотя позже выяснилось, что он был абсолютно ни при чем.

Я долго не слышал о нем. И если бы не отношение твоей матери ко мне, я, возможно, забыл бы о нем.

Наши дела все больше и больше приходили в упадок. Ты хорошо изучал историю и знаешь, что происходило у нас в стране двадцать лет назад. Не успевали похоронить у кремлевской стеньг одного престарелого правителя, как смертельно заболевал следующий. Грызня между разными кланами кремлевских чиновников не прекращалась ни на минуту и доходила до состояния тайной войны. В один из таких дней мы оказались не у дел. И я тоже. Мне, правда, был предложен жалкий пост директора фабрики, который не давал ничего, кроме небольшой заработной платы. Мы были не только разорены — мы оказались должниками. Между тем власть уже меньше ценилась в нашей стране, а все больший вес начинали приобретать деньги.

Когда я был на грани самоубийства, со мной захотел встретиться один человек. Это был Бархатов.

Оказалось, что после того, как я его выгнал, он сумел выехать из Союза. Вскоре Бархатов оказался в Америке. Там он разбогател, а когда в Союзе начались новые времена и запахло большими деньгами, вернулся. Он с улыбкой сказал, чтобы я забыл об этой неприятной денежной истории. «Неприятной» — так и сказал. Между прочим, из-за этой «неприятности» меня обещали сжечь заживо. Вместе с семьей. Так вот: Бархатов оплатил мои долги. Мы получили передышку.

Не могу описать состояние, которое я тогда испытал. Я требовал от Бархатова, чтобы он назвал время и форму компенсации моего долга. С предупредительной улыбкой, которая только подчеркивала мое жалкое положение, Бархатов пообещал, что даст о себе знать, когда это потребуется. А я твердо пообещал выполнить любое его желание. Я дал ему честное слово и расписку, хотя он не требовал ни того ни другого.