Про Кешу, рядового Князя - [19]

До Кеши словно издалека долетают слова:

— Поравняюсь, отдам честь и попрошу разрешения обогнать.

— А если он не разрешит?

— Чего это он не разрешит?..

Козочка скучает, а к ней все не идут. Ей это начинает надоедать. Вот она плутовато оглядывается по сторонам и бежит на спортплощадку. С разгона перепрыгивает через коня, не останавливаясь, подбегает к кольцам, раскачивается на них, делает подряд три переворота и еще какой-то головокружительный финт. От удивления Кеша растворяет рот.

«Во дает козочка! — восхищается он. — Мне бы так… Чья ж ты есть такая? Надо же, какие могут расти цветы в этой Гоби! Не иначе, офицерская дочка. Офицерские дочки, они шустрые».

Козочка, видимо, решает сразить своих невидимых зрителей наповал. Оставив кольца, она хватается за свисающий канат и ловко карабкается вверх. Что бы она еще выкинула, неизвестно, потому что в этот момент на крыльцо клуба выходит капитан Максимов с книгами под мышкой. Увидев его, девчонка бежит к велосипеду, поднимает его и идет рядом с капитаном. Они о чем-то весело переговариваются, причем ротный шутливо грозит ей пальцем, кивая на казарму и спортивные снаряды.

«Вон ты чья, козочка, — думает погрустневший Князь. — Ясненько… Собственно, что тебе ясненько, светлейший? Тут, наверно, целый полк да еще два батальона слюнки пускают».

Капитан с дочкой уходят, и Кеше становится невыразимо скучно. До того скучно, что он даже начинает различать голоса в Ленинской комнате. Слышит даже свою фамилию:

— Киселев, вы не заснули? — спрашивает Савельев.

— Никак нет! — вскакивает Князь.

— Все усвоили?

— Так точно!

Савельев сомневается.

— Тогда скажите, что в этом случае нужно делать?

Положеньице… В каком таком случае?

Кеше что-то нашептывают с заднего стола, и он послушно повторяет:

— В этом случае надо приседать.

По тому, как заразительно хохочут парни и даже сам лейтенант, Кеша смекает, что его дешево надули. Он краснеет и показывает подсказчику кулак. Справившись со смехом, Савельев придает своему лицу строгость, а голосу — басовитость:

— Никакой серьезности, рядовой Киселев! Садитесь. Жарков, повторите специально для Киселева.

Жарков встает и шпарит, как по писаному:

— Если я первым замечу вошедшего офицера, то скомандую: встать, смирно!

— Понятно, Киселев? Приседать, как видите, совершенно не обязательно. Занятие окончено. Через десять минут строиться на ужин.

17.

Солдатская курилка — это что-то вроде деревенского колодца, куда сходятся не только, а иные и не столько за водой, сколько за новостями. В особо богатый событиями день Варвара или Настасья и в двух ведрах не унесли бы собранные новости, имей эти новости физический вес. Именно такой «колодец» — солдатская курилка. Новостям тут приделывают всякие завитушки, раскрашивают их всеми мыслимыми цветами и оттенками. Здесь рассказывают старые и кристаллизуют новые анекдоты, здесь обязательно над кем-то подшучивают. Роли расписаны раз и навсегда: остряки изощряются на все лады, нападая на косноязыких или не добравших чувства юмора, а те оттачивают тактику словесной или молчаливой обороны.

Горе тому, кто сразу не усвоит мудрость солдатских курилок и привалов. Мудрость эта насколько проста, настолько и хитра: «Не лезь в бутылку». Единожды разобидевшийся на добрую солдатскую шутку, пусть даже круто посоленную, может считать себя постоянной мишенью для словесных стрел. Еще хуже придется тому, кто попытается противопоставить свое болезненное самолюбие честному солдатскому собранию. Такой не раз посетует, что не родился в мамонтовой шкуре.

Словом, солдатская курилка — это когда много дыма, еще больше смеха и условная бесконечная очередь желающих блеснуть анекдотцем или прокомментировать события дня. В воздухе витают шутки разных мастей. Одни рассчитаны на людей с крепким желудком, другие — преимущественно на гурманов. Есть шутки с салом, к которым полагается горчица — легче переваривать. И, наконец, случаются шутки, после которых следует вопрос: «А в каком месте смеяться-то?». Давным-давно подмечена такая закономерность: чем труднее прожитый день, тем веселее в курилке.

После политзанятия парни стекаются в курилку. Сначала здесь царствуют дым и шарканье быстрых щеток о кирзу сапог. Но вот в дверях появляется Кеша, и все поворачиваются к нему.

— Приседаете, светлейший Князь? — спрашивает кто-то, словно бросает маленький камушек.

И этот камушек увлекает за собой лавину. Сколько раз Кеша приседает перед капитаном? А перед генералом? Не лучше ли приветствовать начальство стойкой на ушах?..

Кешина компанейская натура подсказывает: смейся со всеми, а то не отделаешься. И он смеется и даже сам изображает пару оригинальных способов приветствия. Разговор благополучно сворачивает в другое русло.

— Девочки, у кого закурить найдется? — спрашивает Кеша.

— Не давайте ему, он клялся бросить!

— Это была неудачная шутка, — врет Кеша. — С такой житухой и выпить не грех.

— А закусывать на губе будешь?

— Губа еще не запланирована.

— И вообще, шлепал бы ты отсюда! — ни с того ни с сего требует Калинкин с таким видом, что это никак не похоже на шутку. — Пусть проваливает, слабак!

— Это почему? — растерянно спрашивает Кеша.