Призвание - [16]

Они дожевали горошек и пошли к общежитию: надобно было кое-что приготовить к началу занятий.

Глава VI

Знакомясь с делами артели, Досекин наткнулся на любопытные документы. Первым из них был договор о соцсоревновании между местной артелью художников и бойцами четвертой роты 42-го стрелкового полка. Бойцы «в ответ на подготовку войны капиталистами» брали на себя обязательства по повышению боевой и политической подготовки, чтобы в итоге вывести роту на первое место в полку, а полк — на первое место в дивизии, художники же в ответ принимали свои.

Еще попалась выписка из протокола общего собрания мастеров: приветствовать постановление общего собрания безбожников о прекращении в селе колокольного звона как неуместного и мешающего спокойному отдыху и работе художников, а также работе местного Дома культуры и прочих общественных организаций.

Но все это были приметы времени. Бумагой же, важной принципиально, Досекин считал направленное Всекохудожником[10] в адрес артели письмо с предложением тематики, долженствующей обеспечить, как там говорилось, лучшую реализацию ее продукции на внешнем рынке, согласно постановлению СТО[11].

Не стесняя индивидуальной фантазии талицких художников в трактовке избираемых ими сюжетов и учитывая свойственные им приемы и живописную традицию, рекомендовалось направить их внимание на две основные группы тем — бытовые сцены и сказочный эпос.

В части бытовых тем наряду с широко практикуемым таличанами изображением полевых работ, сбора плодов, рыбной ловли, охоты и пастбищ рекомендовалось ввести темы работ по строительству городов, колхозов, плотин, заводов, портов, прокладке дорог и посадке садов. При трактовке этих тем, говорилось там, желательно подчеркнуть коллективный характер работ, как и применение технических приспособлений и машин, с тем, однако, чтобы эти последние не выпячивались как диковинка, а отводилось им место, определяемое общей композицией темы. Кроме того, в качестве тем могли быть взяты спортивные сцены, игры в футбол, волейбол, катание на коньках и лыжах, гребные гонки, купание, конские скачки, бега и физкультурные парады и праздники с аэропланами и дирижаблями в небе и прочее.

Высказывалось пожелание, чтобы в рисунках были отражены черты, характеризующие особенности нашего советского быта, но следовало избегать такой политической заостренности, которая могла бы вызвать за границей обвинения в политической пропаганде.

Исключены должны быть сюжеты библейского и вообще религиозного характера, а также изображения с антисоветской идеологией, помещичье-кулацкие идиллии, героическая характеристика царей, освещение исторических актов с классово искаженной точки зрения.

Досекину был по душе самый тон послания, не стеснявший фантазии мастеров. Он был убежден, что в искусстве вообще ничего невозможно навязывать и тем более недопустимо — приказывать. Ведь талант дело тонкое, деликатное, чуть пережал — и сломал. Если что можно делать с талантом — это его развивать, направлять, но направлять осторожно, умно, умело. Сам он, Досекин, ставил своей задачей дать будущим мастерам основные понятия об искусстве, дать верное направление, стараться всячески развивать их творческие способности.

Досекина восхищала природа этого древнего края, с ее грибным разнолесьем, цветущей черемухой, сквозными березняками и темными хвойными борами, бескрайними заливными лугами с непроломным их травостоем. Во время цветения вымахивало на лугах такое обилие красок, что дух захватывало, а от густых ароматных запахов голова с непривычки шла кругом.

Мечталось утрами, по ранней росе, с полотенцем через плечо поспешать на речку, ходить за грибами, за ягодами. Думалось выкроить время и для себя, понемногу накапливать материал к персональной выставке. Но обстановка в училище и особенно в мастерских оказывалась такой, что все это вновь приходилось откладывать на самое неопределенное время.

Глава VII

1

Утром первого сентября Сашка и Колька, проснувшись, спустились по лестнице вниз, ополоснулись под желобом общего умывальника ледяной водой из колодца, поочередно почистили зубы (щетка была одна на двоих), оделись и побежали в столовую, где уже шевелилась, нарастая с хвоста, длинная гомонливая очередь.

Наспех позавтракали пайкой белого хлеба с жиденьким подслащенным чайком и зашагали к училищу. По дороге им попадались приодетые школьники с сумочками, портфелями, ранцами, в которых лежали новенькие, купленные накануне тетрадки, пеналы, учебники. На чистых умытых личиках праздничная торжественность. Их ожидали простор, чистота и звучность отремонтированных за лето классов, мудрая тишина урока, размеренный голос учителя — вся та особая атмосфера начала учебного года, знакомая каждому школьнику.

Сашка и Колька шли на занятия тоже не без волнения. А как же! Сознание, что оба они — студенты, которых преподаватели называют на «вы», что сидеть они будут теперь за мольбертами вместо парт, и не в классах, а в аудиториях, уставленных и увешанных гипсами, с академическими рисунками на стенах, и учить их будут не просто учителя, а художники, возвышало их в собственных глазах и придавало всему еще большую праздничность и торжественность.