Призраки долины папоротников - [8]

И к ужасу Кэтрин мужчины лишь закивали, соглашаясь со словами товарища. Они даже не стали утруждаться никаким хотя бы подобием похоронного ритуала: просто бросили мальчика за борт и побрели по своим делам.

Кэтрин долго стояла у борта, глядя в воду и как будто пытаясь рассмотреть в ней умершего мальчика — было страшно от мысли о том, что и ее однажды бросят за борт, словно какой-то ненужный предмет. И не останется от нее ничего, кроме памяти, да и та имеет свойства тускнеть, превращаясь в итоге в ничто.

— Они бросили его за борт, — сказала она, возвратившись на камбуз к Мэттью Такеру.

— Грубые люди. Такими их сделало море… Оно меняет людей, знаешь ли, мальчик, — отозвался он, скрипнув суставами ноги. — Не суди слишком строго. У каждого их этих бродяг своя собственная история. Чаще всего непростая… — Он подкинул полено в огонь. — Простое вообще редко случается: вся наша жизнь сплошная головоломка.

И так он это сказал, что Кэтрин с интересом глянула на старика:

— А у тебя какая история, Мэттью Такер? — спросила она. — Как давно ты на «Конвенте»?

Тот задумался на мгновение, явно подсчитывая в уме.

— Лет эдак семь или восемь, уже и не вспомнить. Здесь, в море, время как будто стирается, движется по-другому…

— И все это время ты провел в этом камбузе?! — ужаснулась его собеседница.

Старик хмыкнул.

— Есть места и похуже: Ньюгейт, к примеру, вот где клоака, мой мальчик, вот где истинный ад.

— Ты был в Ньюгейте? За что?

— За воровство. Стянул пару центов у богатого прощелыги в Сити…

— Расскажи, — попросила Кэтрин с явной заинтересованностью, но старик поджал губы.

— Работай иди, — велел он, — нечего прохлаждаться.

И девушка, как бы сильно ей не хотелось послушать историю «чертова кока», поплелась надраивать стол и кастрюли, а старик снова погрузился в свою привычную полудрему, перемежавшуюся тихими стонами и скрипом его с трудом гнущихся ног.

5 глава

За ужином капитану прислуживал один из парней, похищенных из Ламберхёрста вместе с Кэтрин. Он был крепким и жилистым, но неповоротливым, как телега, которую загрузили мешками с картошкой и отправили в город на рынок: он сгибался, протискиваясь в камбуз за кипятком для капитанского чая, а после дважды проливал его, сбитый с ног захлестывающими палубу волнами, и Такер ворчал, называя его остолопом и переростком.

Сама Кэтрин руками, не привыкшими к грубой работе, надраивала посуду и под вялым руководством полусонного кока готовила нехитрые блюда, а однажды, потеряв равновесие во время качки и привалившись к плите, сильно обожгла себе локоть. Грязь въедалась в некогда белую кожу, ногти пообломались… Тем вечером она с грустью смотрела на них, невольно вздыхая по своей простой жизни в стенах пансиона, когда Мэттью Такер, все так же дремавший у очага, ни произнес:

— Я тоже вздыхал поначалу: все не мог свыкнуться с вечными качкой и грубостью окружавших меня людей, но знаешь, мальчик, человек ко всему привыкает. — Он кивнул в такт своим мыслям. — Привыкает и приспосабливается.

— А если я не хочу приспосабливаться?

— Тогда выход один — сигануть за борт и дело с концом. Но, скажу тебе честно, как бы сильно тебе этого ни хотелось, решиться на этот прыжок очень непросто… Да и к чему? Ты еще молод, пацан, а жизнь на «Конвенте» не так уж плоха…

Кэтрин головой покачала.

— Скажите об этом несчастному Ренсому, кок. Его прыжок уже совершился… и не по собственной воле, скажу я вам.

В этот момент старик улыбнулся, и улыбка его была грустной, полной тайного сожаления и тоски. Она скользнула по каждой морщинке, подобно граммофонной игле, и голос Такера зазвучал, словно старая запись…

— Многое в жизни происходит не по нашей собственной воле, малец. Ты еще слишком юн, чтобы это понять, но судьба нас не спрашивает… Так было со мной.

— Когда вы попали в Ньюгейт?

— Нет, много раньше. Все началось много раньше… Я тогда служил в доме одного богача, лорда Таггерта, был лакеем в ливрее с золоченными галунами да при белых перчатках. Можешь представить, меня да в белых перчатках? — хмыкнул старик, развеселившись по-настоящему. Даже хлопнул себя по коленкам своими иссохшимися, с огрубевшей кожей руками.

Кэтрин подумалось, что она слышала это имя — лорд Таггерт — не тот ли это старик, что живет в красивом имении Кедартопп-хаус близ Кэстлтона?

— Должно быть, вы были настоящим красавцем, — польстила она старику. — И работа, я вижу, вам нравилась. Почему же вы бросили ее ради моря?

— Ради моря? Э нет, все было совершенно иначе, — возразил Мэттью Такер. — Будь моя воля, я так и служил бы лакеем в том славном имении, да кое-что приключилось…

— Что?! — Вот теперь любопытство Кэтрин разгорелось по-настоящему. Ничто не могло захватить ее больше старой истории, намекающей на наличие тайны!

Старик хрустнул суставами ног, удобнее располагаясь на стуле.

— Давненько то было, — произнес он, — уже будто и не со мной. Воистину в другой жизни! Я был молод тогда и самоуверен, надеялся, что судьба подарила мне шанс…

— Какой?

— Разбогатеть, ясное дело. Чего еще мог желать бедный парнишка, окруженный чужой роскошью изо дня в день? Но это был только мираж, фата-моргана, мой мальчик, и я, поставив на него слишком много, лишился в итоге всего.