Призрак острова - [32]

Отогнав эти мысли, я продолжила считать шаги. Эти бессмысленные подсчеты ничего не значили. Через двадцать минут я пришла на то место, где мы с Магнусом установили оборудование. Большой кусок скалы торчал из земли, как клык. Прислонившись к нему спиной, я посмотрела в небо. Очень неприятное чувство нахлынуло на меня. Что-то плохое произошло здесь. Я встряхнула головой, выпрямилась и оглянулась. Ничего ужасного вокруг не происходило. Хороший весенний день. Вдали слышался шум моря, и меня окружали холодные зеленые деревья. Солнечный свет, хотя и слабый, но все же проникал сюда. Воздух был свежий.

Магнус установил мониторы в земле, отметив их местонахождение красными флажками. Открыв журнал, я увидела внутри ручку очень дорогой фирмы. Я осторожно взяла ее, боясь выронить, когда переходила от одного монитора к другому, записывая показания в журнал. Мой почерк казался детским по сравнению с аккуратными буквами Магнуса. Сосредоточившись на работе, я немного расслабилась и, найдя место, освещенное солнцем, присела и стала листать рабочие записи Магнуса. Большая часть из них была сделана на норвежском языке. Стало припекать, и я засучила рукава, а когда подняла голову, то увидела темную фигуру, перемещавшуюся между деревьями вдалеке. Сердце учащенно забилось; я резко вскочила. Может, это просто игра света? Я уставилась на стену леса, но больше ничего не увидела, кроме теней, падающих от деревьев. Прислушалась, но различила только шум моря и ветра.

Это уже становилось интересным.

Гуннар был прав. Мне самой нужно было пойти на берег и своими собственными глазами убедиться, что я одна на острове. Я пошла, ориентируясь на шум воды, надеясь, что ветер, дующий с Норвежского моря, унесет в туман глупые страхи.

Когда деревья стали редеть, ветер стал сильнее задувать мне в уши. Морская пучина ревела, а берег был серым и пустынным. Накинув капюшон, я подошла к самой кромке воды, где волны ударяли о песчаный край, и осмотрела берег. Он был пустой; широкий и пустой. Там, где заканчивался берег, начинались скалы: никто не мог причалить к ним на лодке. А вглядываясь в бушующую воду, я усомнилась еще больше в том, что кто-то мог причалить и находиться где-то поблизости. Я почувствовала облегчение; было абсолютно ясно, что никакие воры или бандиты на остров не приплывали.

Я в самом деле была совершенно одна. И не только здесь на острове, но вообще в жизни. Я от рождения была одинокой и знала, что умру тоже в одиночестве. Это было так ужасно и трагично, что мне захотелось плакать. Какими научными объяснениями воспользоваться сейчас? Повернувшись спиной к морю, я направилась обратно.

В воскресенье, в десять тридцать вечера, как и положено, я вышла из своей теплой комнаты и направилась к подсобке, чтобы проверить баллон. Затем заглянула в водородную камеру, быстро окинув взглядом оборудование. Сейчас все эти задания сделались для меня настолько знакомыми и привычными, что я могла выполнять их, не задумываясь, но все же я оставалась предельно внимательной. Во время работы мне было легче не зацикливаться на мыслях, то и дело вертящихся у меня в голове. Я намеренно дольше обычного задержалась в комнате для контрольных исследований, вышла из нее уже за полночь (уже наступил понедельник) и, спустившись вниз, отперла дверь.

Прохлада тихой ночи заставила меня поежиться, и мне захотелось поскорее вернуться в теплое помещение. Чувствовался доносившийся запах моря и хвои, и я помню, что сделала глубокий вдох, задержав дыхание.

Раздался звук. Я обернулась. Мужская фигура стояла прямо передо мной. Сердце у меня в груди всколыхнулось и ушло в пятки, и я открыла рот, чтобы закричать.

Он схватил меня за запястье и сказал:

— Пожалуйста, пожалуйста, не кричи. Я не выношу этого.

Глава 10

Все же я закричала. Это был не такой истошный крик, какой можно услышать в фильме ужасов; скорее что-то среднее между звуком, который издает шокированный человек, и стоном безнадежно обреченного. Мой ночной кошмар принял очертания реального человека. Все мои предыдущие попытки убедить себя, что я одна на этом острове, теперь оказались ненужными. Я попыталась вырваться, но он только крепче схватил меня за руку. Внутри все перевернулось и миллион сценариев развития событий разыгрался у меня в голове за несколько мгновений.

Потом он сделал шаг вперед, свет от станции упал ему на лицо. И все изменилось.

— Ты… — Я открыла рот, чтобы назвать его имя, но не знала его. Хотя во мне была уверенность, что я должна знать. Он казался таким знакомым.

— Прости, что напугал тебя.

Он отпустил мою руку, я отпрянула назад, понимая, что мне нужно бежать, запереться у себя и срочно звонить Магнусу, но я стояла перед ним не дыша и просто смотрела. Он был очень привлекателен. Темно-коричневые волосы открывали широкий лоб и волнами спадали на плечи. Глаза были почти черного цвета, широко посаженные, и что-то хищническое было во взгляде; он носил неопрятную козлиную бородку. Тело казалось мускулистым, но движения были плавными. А руки — бледными и длинными. В его образе сочетались атлетический склад тела и утонченность, но вместе с этим чувствовались сила и мощь. Какое-то непередаваемое словами чувство стало нарастать во мне, и я ощутила, что когда-то уже испытывала это чувство, но было это очень давно, а когда, я не могла вспомнить.