Призрак острова - [30]

Повсюду чувствовался его запах, немного сырой. Я закрыла глаза и мгновенно провалилась в глубокий сон.

Когда я проснулась, было темно. Но не совсем. Шторы на окнах были открыты, и свет со станции проникал в комнату. Его комната не была такой темной, как моя. Посмотрев на часы, я поняла, что проспала шесть часов, но, судя по своему состоянию, могла проспать еще шесть или даже шестнадцать. Я пошла к окну и закрыла шторы, но в этот момент что-то мелькнуло у меня перед глазами.

Все небо было покрыто разноцветными полосками.

— Вот это да! — вырвалось у меня. Радуга. Раньше мне никогда не приходилось видеть этого явления и, сжав руки, я прильнула к стеклу, чтобы получше разглядеть ее. Дуги бледно-оранжевого и зеленого цветов перекинулись с одного конца неба на другой. У меня был порыв открыть дверь и выскочить. Прежняя Виктория, несомненно, так бы и поступила, но нынешней было очень страшно. Я боялась, потому что Гуннар заронил семя страха в моей голове… Радуга означает, что к острову приближаются воры. Это не имело под собой абсолютно никакой логики, но я не смогла заставить себя выйти. Вместо этого я подошла к задней двери и проверила, надежно ли заперт замок.

Глава 9

Спасибо постели Гуннара, пусть и пропахшей плесенью, но зато позволившей мне выспаться, в конце концов. Когда прошла усталость и в голове прояснилось, истерия последних сорока восьми часов стала казаться мне все менее и менее оправданной. Я до сих пор не чувствовала себя полностью комфортно — опускала голову вниз и опрометью пробегала в главное здание, когда пора было выполнять очередное задание, и с такой же скоростью возвращалась обратно — но постепенно у меня начала появляться уверенность, что, возможно, где-то поблизости кроется рациональное объяснение. Наверное, стук в дверь был вызван резкими порывами ветра; странный камень, лежавший около комнаты Гуннара — это осколок, отломившийся от цветочного горшка; ночные кошмары — это смесь историй о привидениях, которые рассказывал Гуннар, а еще и — стресс. А так как сон — это мое слабое место, все страхи и активизировались во время него.

Посвежевшая и отдохнувшая к трем часам утра, я села за письменный стол Гуннара и включила его компьютер. Войдя в Интернет, я стала искать сайты, где могла узнать что-нибудь о сонном параличе. Или о ведьме. О ней здесь было написано много всего. Я прочитала, что все с этим связанное, относится к общему расстройству сна, что злые духи, возможно, не существуют, и не важно, что вы ощущали общение с ними как наяву, этого не бывает.

Укрепившись в своей уверенности, я полезла дальше. Информации о психосоматических травмах было предостаточно, в основном касательно стигмы, когда люди истекают кровью, поранив конечности, имитируя раны Христа. Пара незначительных ссадин на ребрах ничего не значила по сравнению с этим. Я быстро перескакивала со страницы на страницу, радуясь, что со мной не все так плохо.

В конце концов я решила узнать, что могли означать буквы, вырезанные на камне. Я нашла сайт, где рассказывалось все о рунах. Эти буквы использовали викинги. Теперь я догадалась, вспомнив фотографии Гуннара, на которых он одет как викинг, что камень, который валялся около цветочного горшка, принадлежал ему. Изображения различных букв из рунического алфавита мелькали передо мной. Неожиданно бросилось в глаза изображение, какое я видела на найденном камне, — руна, защищающая от злых духов. Откинувшись на спинку стула, я зевнула. Мама будет счастлива; она говорила мне, чтобы я нашла какую-нибудь защиту, и вот она найдена. Тут я застонала, вспомнив, что швырнула камень куда-то в грязь. Что мне теперь делать — ползать на четвереньках и искать его?

Я удивилась, насколько зависима от страхов я стала, оставшись одна на острове.

Неважно, в каких отношениях была я со злыми духами, а появляться в комнате для контрольных исследований мне было необходимо, минимум дважды в день, через каждые двенадцать часов. Сначала нужно зайти в водородную камеру, а потом — в контрольную комнату. К утру воскресенья я окончательно осмелела и стала относиться к окружающему миру как к абсолютно нормальному явлению. Я только что отошла от радара, как раздался телефонный звонок.

— Алло?

— Виктория, это Магнус. Что случилось?

— Извините?

— У тебя такой перепуганный голос на автоответчике. — Он хмыкнул. — Я знал, что если оставлю тебя одну так надолго, вся твоя бравада исчезнет…

— Я нормально себя чувствую, и у меня не был перепуганный голос, — произнесла я, пытаясь придать злые нотки своей интонации. — Я просто хотела уточнить по поводу оборудования, которое мы установили в лесу. Здесь дожди шли, не прекращаясь. Вам нужно, чтобы я проверила его? — Я так убедительно говорила, что заставила Магнуса почувствовать себя виноватым. Пусть не думает, что все женщины склонны к истерии, как Марианна.

— Действительно, Виктория, это чудесная идея. Проверь все.

— Отлично. Я все сделаю.

Черт меня дернул.

— Запиши показания в журнал. Он лежит у меня на рабочем столе. В синей обложке.

— Можете считать, что все сделано.

Одна в лесу. Мне следовало подумать, прежде чем открывать рот.