Привенчанная цесаревна. Анна Петровна - [116]
Молчит государыня. Молчат и остальные. А там и ко мне с бокалом вина подошёл — с ним выпить. Наотрез отказала. Удивился: «ты, мол, что, цесаревна, не в своём королевстве, не в Голштинии своей, если ещё туда доберёшься. Так что Девиером, пока суд да дело, не пренебрегай: себе дороже».
Лизанька на всё смеётся. Что это ты, сестрица, никак всерьёз принимать их всех решила? Подожди, Аньхен, подожди. Если будет на нашей улице праздник, тогда за всё сочтёмся. Ты запоминай, запоминай лучше, сестрица, а виду не показывай — так больше о людях узнаешь. Так они перед тобой во всю ширь подлости своей развернутся. Мажет, и права Лизанька. На вид болтушка-веселушка, а на деле умница и характер твёрдый. Неуступчивая.
А родственники — Карл да Фёдор Самойловичи Скавронские — им государыня графский титул изволила дать. Не сразу. На второй год правления своего. Может быть, завещанием за титул ихний заплатила. Иначе бы светлейший ходу её желаниям не дал. Государыне давно надоело с роднёй прятаться. При государе батюшке и речи о них быть не могло, разве что денег понемногу им давала, а тут... У всех детей множество, особенно у Христины, сестрицы государыниной. Ей фамилию придумали — Гендриковы, по имени её супруга Симона Гендрика. Герцог смотрит, только губы кривит...
Часть V
ГЕРЦОГИНЯ ГОЛШТИНСКАЯ
Завтра венчание. Не уговорила матушку. Да и где уговорить! У неё и мыслей своих нет. Всё по-меншиковски делается. Всё как светлейший решит.
Боится... Может, и боится. Не это главное — от себя все заботы прочь гонит. Не привыкла государственными делами заниматься. Охоты никогда не имела. Государь батюшка её рассказами не баловал.
Неправду — неправду говорю. Самой себе признаться боязно: о другом думает. Левенвольде молодого на шаг от себя не отпускает. При дворе траур. Глубокий. Государь батюшка не похороненный лежит. Лишнего разу в собор не зайдёт. Смеётся...
Смеху никогда у неё такого не слышала. А тут ожила вроде. По зале танцевальной пробежаться решила. Где там! Одышка прихватила. У Лизаньки всё проще простого — мол, неизвестно, как бы государь батюшка с родительницей распорядился. Вот она и радуется: обошлось. Чисто дитя малое!
Заговорила о венчании — отмахнулась. Мне бы вас с Лизанькой поскорее устроить. Жаль, что в Петербурге жить будешь. Хозяйкой себя не почувствуешь, а надо бы, Аньхен, надо.
Мамка сказала, поверье такое есть: какое имя — такая судьба. Родители не думают, а детям расплачиваться приходится.
Вспоминать принялась, какие Анны на земле нашей были. И выходит, все плохо кончали.
Анна, иначе её Янкой звали, — дочь самого Великого князя киевского Владимира Мономаха. Дочь великого киевского князя Всеволода Первого и дочери императора Византии Константина Мономаха. Судьбы своей при таких-то родных не нашла. Постриглась в Киеве в церкви святого Андрея, а там и сама монастырь основала в честь своей святой покровительницы.
Анна, в монашестве Ирина, дочь шведского короля, супруга великого князя Киевского Ярослава I. Семья не сложилась, а святой почитали. Мощи, кто-то говорил, открыли в Новгородской Софии.
Анна Кашинская, уж какая почитаемая святая. Дочь князя ростовского Дмитрия Борисовича. После мученической смерти супруга, тверского князя Михаила Ярославича постриг приняла и на житьё к сыну в Кашин уехала — отсюда и Кашинская. При государе дедушке Алексее Михайловиче канонизирована была.
Кто бы сказал, почему так много государь Иван Васильевич Грозный с этим именем мороки имел. Была у него третья по счёту супруга — Анна Колтовская. Через три года насильно постриг. В московском монастыре Ивановском век свой доживала.
Анну Васильчикову и вовсе держать при себе не стал. Сразу в монастырь отправил, да ещё, владыка Федос рассказывал, сто рублей обители на помин её души приказал выплатить. Только-то и всего.
Дочку Анну имел — в младенчестве умерла. Так в духовной ненародившейся Аннушке от любой жены наследство оставлял.
Не из-за бабки ли своей, Анны Глинской, княгини Литовской? В Москве её простолюдины не иначе как ведьмой и колдуньей почитали. От неё будто бы все в городе пожары и бедствия. Это она у живых людей сердца вырывала да их кровью улицы кропила, отчего и вспыхивало повсюду негасимое пламя. Не могли простить, что сербиянкой была. Гордой. Нетерпимой. К людям недоброй.
Вон и нашей герцогинюшке Анне Иоанновне счастья не досталось. Век среди немцев коротает, деньгами бедствует. Сказывали, будто Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин, что имениями её герцогскими управляет, в фавор вошёл.
Ну, и что от литании такой утешение или огорчение пришло? Не надо бы думать. Глупость одна. А на сердце горечь такая: на всю жизнь с герцогом. На всю!..
Пётр Андреевич всё утешал: до свадьбы не дойдёт. Так вот дошло ведь!
Герцог весь сегодняшний куртаг от Лизаньки не отходил. Напоследях. Себя оправдывал: теперь, мол, родственниками становимся. А у обоих глаза растерянные. Грустные.
Не иначе что случилось в государыниных покоях. Где это видано, чтобы государыня в семь часов поднялась, за прислугой послала. Другое дело — при покойном государе императоре Петре Алексеевиче. Тогда и завтрак не позднее шести подавали. И государыня к тому завтраку уж и одета, и убрана, и с супругом шутить принимается. Теперь порядки новые. Ранее десяти, а то и одиннадцати и звонка царицыного ждать нечего.
Гоголь дал зарок, что приедет в Москву только будучи знаменитым. Так и случилось. Эта странная, мистическая любовь писателя и города продолжалась до самой смерти Николая Васильевича. Но как мало мы знаем о Москве Гоголя, о людях, с которыми он здесь встречался, о местах, где любил прогуливаться... О том, как его боготворила московская публика, которая несла гроб с телом семь верст на своих плечах до университетской церкви, где его будут отпевать. И о единственной женщине, по-настоящему любившей Гоголя, о женщине, которая так и не смогла пережить смерть великого русского писателя.
Сторожи – древнее название монастырей, что стояли на охране земель Руси. Сторожа – это не только средоточение веры, но и оплот средневекового образования, организатор торговли и ремесел.О двадцати четырех монастырях Москвы, одни из которых безвозвратно утеряны, а другие стоят и поныне – новая книга историка и искусствоведа, известного писателя Нины Молевой.
Дворянские гнезда – их, кажется, невозможно себе представить в современном бурлящем жизнью мегаполисе. Уют небольших, каждая на свой вкус обставленных комнат. Дружеские беседы за чайным столом. Тепло семейных вечеров, согретых человеческими чувствами – не страстями очередных телесериалов. Музицирование – собственное (без музыкальных колонок!). Ночи за книгами, не перелистанными – пережитыми. Конечно же, время для них прошло, но… Но не прошла наша потребность во всем том, что формировало тонкий и пронзительный искренний мир наших предшественников.
Эта книга необычна во всем. В ней совмещены научно-аргументированный каталог, биографии художников и живая история считающейся одной из лучших в Европе частных коллекций искусства XV–XVII веков, дополненной разделами Древнего Египта, Древнего Китая, Греции и Рима. В ткань повествования входят литературные портреты искусствоведов, реставраторов, художников, архитекторов, писателей, общавшихся с собранием на протяжении 150-летней истории.Заложенная в 1860-х годах художником Конторы императорских театров антрепренером И.Е.Гриневым, коллекция и по сей день пополняется его внуком – живописцем русского авангарда Элием Белютиным.
Петр I Зураба Церетели, скандальный памятник «Дети – жертвы пороков взрослых» Михаила Шемякина, «отдыхающий» Шаляпин… Москва меняется каждую минуту. Появляются новые памятники, захватывающие лучшие и ответственнейшие точки Москвы. Решение об их установке принимает Комиссия по монументальному искусству, членом которой является автор книги искусствовед и историк Нина Молева. Количество предложений, поступающих в Комиссию, таково, что Москва вполне могла бы рассчитывать ежегодно на установку 50 памятников.
Книга «Ошибка канцлера» посвящена интересным фактам из жизни выдающегося русского дипломата XVIII века Александра Петровича Бестужева-Рюмина. Его судьба – незаурядного государственного деятеля и ловкого царедворца, химика (вошел в мировую фармакопею) и знатока искусств – неожиданно переплелась с историей единственного в своем роде архитектурногопамятника Москвы – Климентовской церковью, построенной крестником Петра I.Многие факты истории впервые становятся достоянием читателя.Автор книги – Нина Михайловна Молева, историк, искусствовед – хорошо известна широкому кругу читателей по многим прекрасным книгам, посвященным истории России.
Документальная повесть посвящена жизни и творчеству основателя армянской национальной классической музыкаль¬ной школы Комитаса. В самой судьбе Комитаса, его жизненном пути, тернистом и трагическом, отразилась целая эпоха истории армянского народа. В книжке автор прослеживает страницы жизни композитора, посвященной служению родному народу, — детство, становление мастерства, а также ту среду, в которой творил композитор.
Повесть о Демокрите (V в до н. э.), одном из крупнейших материалистов Древней Греции. Для среднего и старшего возраста.
Роман современного болгарского писателя Генчо Стоева (р. 1925) «Цена золота» посвящен драматическим событиям 1876 года, когда было жестоко подавлено восстание болгар против османского ига. В «Возвращении» некоторые из героев «Цены золота» действуют уже в освобожденной Болгарии, сталкиваясь с новыми сложными проблемами становления молодого государства.
«Петр Великий и царевич Алексей» — сочинение, написанное известным русским историком Дмитрием Ивановичем Иловайским (1832–1920). Петр Алексеевич, узнав о бунте стрельцов, немедленно поспешил в Москву, чтобы начать дознание. Усвоив некоторые приемы иноземного обращения, он собственноручно принялся изменять внешний вид бояр, избавляя их от бород, дабы они соответствовали моде, заведенной на Западе. Кроме того, особенное внимание он уделял почтенным еврейским семействам, оказывая им поддержку и одаривая многочисленными привилегиями.
Его страницы нашлись уже после его смерти, когда ни подробно расспросить, ни получить какие-либо комментарии по тому, что им было уже написано, а ещё больше о том, чего там нет, было уже нельзя. Воспоминания пролежали больше двух десятилетий, но даже спустя почти целую эпоху, они не утратили ни актуальности, ни смысла и имеют полное право быть прочитанными.
В 2018 году исполняется 100 лет со дня образования ВЛКСМ. В книге описывается история создания молодежной организации в городе Георгиевске и Георгиевском районе Ставропольского края, пройденный ею путь до распада Советского Союза. Написана она на основе архивных документов, научных публикаций о развитии в России молодежного движения в XX веке, воспоминаний ветеранов комсомола.