Присоединение Марийского края к Русскому государству - [73]

.

Генрих Штаден, опираясь на рассказы очевидцев, оставил такую запись: «Жителей убивали, выволакивали и обнаженные трупы складывали в большие кучи. Затем убитым связывали вместе ноги внизу у щиколотка; брали длинное бревно, насаживали на него трупы ногами и бросали в Волгу по 20, 30, 40 или 50 трупов на одном бревне. Так и спускались вниз по реке эти бревна с трупами… Это видел астраханский царь и опасался, как бы и астраханцам не были связаны так же ноги»[798].

М.Г. Худяков так отозвался о расправе русских воинов над казанцами: «Чудовищное избиение жителей взятой Казани составляет одну из самых тяжелых страниц русской истории. Такою колоссальною гекатомбою человеческих жертв закончился «крестовый поход» христолюбивого воинства против казанцев, первое выступление русского государства на путь территориальных завоеваний»[799].

Незавидной была и участь захваченных в плен женщин и детей. Многие из них были проданы в рабство далеко за пределы России. В начале 1553 г. московские дипломаты сообщили литовским панам: «… а иных жонок и девок и робят войско государя нашего продают в иные земли, хто захочет купити»[800].

Личным пленником Ивана IV стал последний казанский хан Ядыгар-Мухаммед, царскими трофеями были объявлены ханские знамена и городские пушки[801]. Царский титул Ивана Грозного наконец-то получил свое реальное содержание: Казань, резиденция наследников Чингизхана, стала владением русского государя. Примечательно, что с точки зрения многих иностранцев, к примеру, Джерома Горсея и Исаака Массы, Иван IV стал царем только после взятия Казани и Астрахани[802]. Даже в русском историческом фольклоре закрепился такой сюжет: Иван IV взял с хана Симеона-Едигея царскую корону, водрузил ее себе на голову, «и в то время князь воцарился и насел в Московское царство»[803]. Конечно, перед нами плод народной фантазии, однако в данном случае мотив воцарения Ивана IV в результате взятия Казани следует из реально существовавшей взаимосвязи между царским титулом Ивана Грозного и покорением Казанского ханства.

6.3. Приведение к присяге Ивану IV луговых марийцев

Иван Грозный пробыл в захваченной Казани чуть больше одной недели — до 11 октября. За это время московские правительственные круги во главе с государем приняли первые меры по организации системы управления Казанью и зависимой ранее от нее территорией. Если следовать воспоминаниям А.М. Курбского, между царскими советниками возник спор по принципиальному вопросу о характере и методах политики в отношении народов, входивших в состав ханства. Большинство сановников рекомендовало Ивану IV оставить в Казани все войско вплоть до весны, ибо «запасов было всякое множество», с той целью, чтобы он «до конца выгубил бы воинство бусурманское и царство оное себе покорив и усмирил землю на веки»[804]. Как полагает А. Г. Бахтин, такие радикальные настроения были присущи значительной части русского воинства; например, с подобным предложением к Ивану IV в свое время обращался И.С. Пересветов[805]. Другая часть сановников, возглавляемая шурином царя и дворецким Даниилом Романовичем Юрьевым-Захарьиным, предлагала Ивану IV покинуть Казань, оставив там только небольшой гарнизон, и решать вопросы взаимоотношения с местным населением мирными средствами[806].

Царь поддержал вторую точку зрения, хотя в начале осады, 25 августа, он писал в Москву, что «зазимовати хотяше тут»[807]. В этой связи вряд ли можно оправдать вывод основных сил русских войск из Среднего Поволжья стремлением обезопасить южные и западные рубежи страны[808]. К тому же в зимних условиях крымские войска, представленные в основном кавалерией, избегали делать набеги из-за отсутствия подножного корма, а с Польско-Литовским государством в это время поддерживались относительно прочные мирные отношения.

По всей видимости, решение Ивана IV о выводе войск было обусловлено, с одной стороны, недооценкой им потенциала антимосковских сил в Казанском крае, с другой стороны, приоритетностью политико-идеологических мотивов при завоевании Казанского ханства. С.М. Соловьев указал: «Надобно перенестись в XVI век, чтоб понять всю силу впечатления, какое производили на современников эти слова: завоевано Татарское царство!.. Завоевание Казанского ханства было первым завоеванием, и, что всего важнее, завоеванием Татарского царства: после многих веков страдания и унижения явился наконец-то царь на Руси, который возвратил ей счастливое время первых князей-завоевателей; понятно отсюда, почему Иоанн IV стал так высоко над своими предшественниками, почему для русских людей XVII века это был самый величественный образ в русской истории, загораживающий собой все другие образы»[809]. Иными словами, в результате взятия Казани Ивану IV и его окружению удалось удовлетворить свои собственные великодержавные, имперские амбиции, а русскому народу — преодолеть «давний комплекс неполноценности», победив и подчинив «былых господ», «золотоордынцев», преемниками которых, с их точки зрения, выступали казанцы[810]. Иван IV и его войско вернулись на родину с убеждением, что они выполнили свою миссию.