Присоединение Марийского края к Русскому государству - [72]
Первый минный подкоп начали рыть еще 31 августа между Аталыковых и Тюменских ворот, со стороны Булака. 4 сентября, уже у Муралеевых ворот, со стороны Казанки, был осуществлен подкоп под тайник, откуда осажденные брали ключевую воду. Взрыв одиннадцати бочек лишил у Казани нескольких защитников, часть крепостной стены, хорошей питьевой воды, а у многих осажденных — веры в победу. Некоторые уже были готовы сдаться, но основная часть защитников города была намерена сражаться дальше и вскоре начались работы по рытью колодцев. Однако вода в них оказалась недоброкачественной, «от тое же воды болезнь бяше в них, пухли и умираху с нее».
Осажденные продолжали делать вылазки и иногда даже добивались некоторых успехов. 25 сентября им удалось на время захватить туры напротив Арских и Царских ворот, был нанесен большой урон живой силе осаждающих. Раны различной степени тяжести получили воеводы М.И. Воротынский, П.В. Морозов, Ю.И. Кашин. Однако силы были неравные, казанцам все же пришлось отступить, а ногайско-казанскому отряду мурзы Дзенеша, вылезшего на туры передового и яртоульного полков, даже не удалось приблизиться к объекту своей атаки.
30 сентября русские прорыли подкопы под тарасы (срубы перед крепостными стенами и рвом, откуда казанцы совершали свои вылазки). «И зажгоша зелие, и взорвало тарасы с людьми казанскими на высоту великую, и с высоты бревна падаша в город и побиша множество татар». В ответ на это казанцы совершили отчаянную вылазку, которая, как оказалось, была последней. В ходе ожесточенного сражения русским удалось захватить некоторые участки крепостной стены, однако по приказу Ивана IV дальнейшее наступление было остановлено, поскольку к штурму были готовы далеко не все полки. Тем не менее, в руках русских осталась часть стены близ Арских ворот.
В течение последующих полутора суток шла подготовка к генеральному штурму: были заполнены рвы землей и деревьями, завершились минные работы, воеводам огласили диспозицию. В последний раз осажденным был предъявлен ультиматум. Парламентерами являлись мурза Камай и группа горных людей. На требование сдать город и выдать всех своих руководителей в обмен на жизнь основной части защитников казанцы ответили решительным отказом[795].
2 октября, «пред самым же солнечным восходом», один за другим раздались два мощных взрыва, от которых образовались большие проломы близ Аталыковых и Ногайских ворот. Со всех сторон на штурм ринулись войска Ивана IV. Надо сказать, что в приступе принимали участие не все воины, которые осаждали город. По свидетельству А.М. Курбского, треть войска прикрывала штурмующих с тыла и держалась в качестве резерва. В частности, горные люди, а также касимовские татары и темниковская мордва во главе с Шах-Али стояли на Арском поле и контролировали Арскую и Чувашскую дороги. Учитывая возможные потери, понесенные в ходе осады, в штурме должно было участвовать около 80–90 тысяч воинов. Правда, во время уличных боев, когда казанцы во главе с Кулшериф-муллой начали оттеснять русских в районе Царевых ворот, Ивану IV пришлось бросить на подмогу половину своего царского полка, насчитывавшего в своих рядах 20 тысяч человек. Даже сам царь был вынужден появиться на коне перед разрушенными стенами, чтобы поднять дух своих воинов. Следовательно, общая численность войск, штурмовавших Казань, могла достигать и 100 тысяч. Защитников Казани после 40 дней изнурительной осады, беспрерывного артобстрела и частых сражений, скорее всего, было гораздо меньше 30 тысяч. В итоге получается четырех- или пятикратное превосходство одних только непосредственных участников штурма над защитниками Казани.
Уже к полудню, несмотря на яростное сопротивление казанцев, город оказался в руках русских. Часть защитников попыталась прорваться за Казанку, в сторону Арска и Галицкой дороги, однако размещавшиеся здесь заградительно-резервные войска и подоспевшие на помощь им штурмовые полки уничтожили большинство отчаянно прорывавшихся сквозь кольцо окружения казанцев, «и немногие утекли, многими ранами ранены».
Все оставшиеся в городе мужчины были истреблены. По версии Псковской I летописи, «высекоша всех татар во граде до 20 000». Женщины и дети были взяты в плен, город подвергся полному разграблению[796].
Неизвестный русский летописец, непосредственный участник взятия Казани, повествует: «Се же мы своима очами видехом, неложно бо есть писание но истинна, нечестивых же убо толико побиша, яко убо внутрь града стене толико мертвых нечестивых онех Казанских татар лежаше, яко з градными стенами сравнитися трупие мертвых, во градных же вратех и во граде яко громады мертвии лежаху, за градом же во рвех и по Казани реце и за Казанию рекою безчисленно множество мертвых бысть»
