Присоединение Марийского края к Русскому государству - [69]
Итак, усилий крымско-турецких войск было недостаточно, чтобы оказать ощутимую помощь Казани. Создается впечатление, как это полагает С.Х. Алишев, «что крымский хан, зная, что для открытого боя с русскими его сил недостаточно, не хотел предпринимать военных действий ради спасения Казани, а хотел только, воспользовавшись отсутствием войск, заняться обычным грабежом»[760].
3 июля русские войска двинулись дальше. При этом они были разделены на две большие группы. Одна из них шла через Владимир, Муром, и руководил ею сам царь; другая группа, которую составили полки, участвовавшие в операции против крымско-турецких войск, двигалась через Рязань и Мещеру, прикрывая основные силы от возможного нападения ногайской конницы.
Через месяц, 4 августа, обе войсковые группы, беспрепятственно пройдя через все Окско-Сурское междуречье, соединились в устье Барыша, притока Суры, под Боранчеевым городищем[761]. Путь до Суры был нелегким. Казанский летописец повествует: «… мнозии же человецы изомроша от солнечнаго жара и от жажды водныя, исхоша бо вся дебри и блата, и малыя реки полския не тецаху путем своим, но мало развие воды в великих реках обреташеся и во глубоких омутех, но тои сосудами, и корцы, и котлы, и пригорщами в час един до суха исчерпаху, друг друга биющи, и угнетающи, и задавляющи»[762]. От жажды и голода русских воинов спасали изредка попадавшиеся местные жители, в том числе и марийцы. Об этом свидетельствует Царственная книга: «Живущии же в тамошних странах черемиса и мордва и прочии, иже преже враждебни, тогда же покаряхуся и приходяще к благочестивому царю великому князю, дающеся во всю его волю государеву, и вся потребная приношаху, хлеб и мед и говяды, ова дарованием, иная же продаваху, и мосты на реках делаху»[763]. Помимо этого к войскам Ивана IV попутно присоединились отряды касимовских и темниковских татар, мордовских воинов, проводниками русских войск были мордвины В. Чуклятев и И. Кельдяев[764].
Вскоре после того как русские появились на берегах Суры, к Ивану IV стали приходить горные люди. Они просили не опустошать Горную сторону в отместку за только что подавленное антимосковское восстание. Русский царь, предпочтя в данном случае «политику пряника» вместо «политики кнута», «их пожяловал, преступки им отдает, и ести зовет и удовляет ествою и питьем, отпущает по их селом, являет им готовым быти с собою государем на Казань». Кроме этого Иван IV велел горным людям «на реках мосты мостити и тесные места чистити по дорозе»[765].
Чуваши, горные марийцы, свияжские татары стали снабжать русских воинов продовольствием, однако эта помощь была отнюдь не безвозмездной. Об этом сообщает А.М. Курбский: «… по странам ездя, добывано купити хлеба и скотов. Аще и зело дорого плачено, но нам было, яко изнемоглым от гладу благодарно; а малвазии и любимых трунков з марцыпаны тамо не воспоминай! Черемисский же хлеб сладостнейший, паче драгоценных калачей, обретеся»[766].
Отказ от возобновления карательных действий, приветливое обращение царя с представителями местной знати, щедрое вознаграждение поставщиков продовольствия — все это, несомненно, усиливало симпатии горных людей к Русскому государству. Не менее существенным аргументом, побуждавшим горных людей поддерживать Ивана IV, было также присутствие на их земле многотысячного русского войска. Поэтому радость местного населения по поводу прихода русских ратников во главе с царем была большей частью притворной. А.М. Курбский впоследствии вспоминал, что «черемиса горняя, а по их чуваша зовомые (князь по пути своего следования к Свияжску в основном контактировал с чувашами-анатри. — С.С.) начаша встречати по пяти сот и по тысяще их, аки бы (выделено нами. — С.С.) радующеся цареву пришествию»[767].
Когда войска Ивана IV находились на подступах к Свияжску, их встретили полки свияжского гарнизона во главе с наместником А.Б. Горбатым. Один из полков (их всего было три, численность одной лишь конницы достигала 15 тысяч) был сформирован из четырех тысяч местных воинов — «многие горние люди, князи и мырзы и казаки и черемиса и чюваша». Судя по сообщению А.М. Курбского, этот полк был набран по добровольно-принудительному принципу «хотяще и не хотяще, покоришася». Встреча ознаменовалась грандиозным пиром: «… и множество у государя ядяху в шатре и по полем дети боярские и горние люди»[768].
В течение 16–23 августа войска Ивана IV переправились через Волгу. 21 либо 22 августа к русскому царю прибыл казанский мурза Камай с семью казаками (остальные двести готовившихся к побегу казаков были задержаны в городе). Он сообщил ценные сведения о последних приготовлениях защитников Казани: хан Ядыгар-Мухаммед опирается на совет во главе с Кулшериф-муллой и настроен на решительную борьбу, город обладает значительными людскими и материальными ресурсами для осуществления обороны, кроме того, за городом, в лесах на засеке, прикрывающей Арскую дорогу, размещается крупная группировка войск, возглавляемая князем Япанчей, мурзой Шунаком и арским князем Евушем[769].
По данным А.М. Курбского, в городе и за городом было примерно по 30 тысяч казанских воинов, включая числившихся в составе группировки Япанчи двух с лишним тысяч ногайцев, присланных бием Юсуфом
