Принцессы на обочине: Дворец на двоих - [42]

Наташа медлила с ответом. Привычный, понятный, правильный мир и так рассыпался на куски, но пока еще мог собраться в какое-то новое единство.

А это новое, только еще зарождавшееся представление о мире было жутковато, но зато так заманчиво! Кажется, Мартынов говорил о том же, только другими словами.

— Не веришь ты в материализм! — уверенно сказала Виана. — Ты веришь в чудо! Разве я не права?

— Не знаю… Может быть.

— Не «может быть», а точно. Ты ведь представляешь себя Золушкой? Ну?

Господи, эта женщина видит самое сокровенное, самое тайное. Ведьма?

— Не ведьма. Я никому не делаю зла. Я фея. Та самая, которую ты мысленно звала, когда мыла лестницу. Можно сказать, — она рассмеялась, — что ты сама опровергла Маркса.

— Как?

— Экспериментально. Сначала ты подумала, потом появилась я — материальное существо из вида гомо сапиенс. Мысль-то была раньше, значит, сознание первично.

Виана вдруг задорно тряхнула головой, и рубиновые серьги весело сверкнули в ее ушах:

— Духовное, конечно, вначале, но о материальном забывать нельзя. Я, например, хочу есть! А ты?

Едва она это спросила, как Наташа с ужасом почувствовала, что от голода у нее сейчас громко заурчит в животе. Вот будет позор-то!

Но фея уже вскочила на ноги и выпорхнула на кухню, пригласив гостью следовать за ней.

В кухне что-то мерцало и потрескивало. Наташа ахнула: это был маленький, но самый настоящий камин, прямо как в фильмах-сказках.

— Люблю живой огонь, — объяснила Виана. — Магия без огня — ничто.

— Я тоже люблю. — Наташе вспомнилась печка в их доме в Верхневолжске.

— Вот видишь, ты тоже фея. Помоги-ка!

Кухонный подоконник был уставлен железными противнями, на которых была насыпала земля. Из нее торчали маленькие, только что проклюнувшиеся зеленые росточки. Виана протянула Наташе ножницы:

— Стриги.

— А что это? — поинтересовалась девушка, срезая нежную травку.

— Спраутс. Эликсир молодости.

Наташа недоверчиво покосилась на нее, и та пояснила:

— А попросту говоря — проросшая пшеница. А на другом противне — гречиха. А здесь — овес.

— Вы питаетесь травой?!

— Разве я похожа на корову? — засмеялась хозяйка. — Я ем все. Притом самое лучшее. Клиенты снабжают меня всем необходимым.

И она принялась выставлять из холодильника яства, от одного вида которых у Наташи потекли слюнки. Они раскладывали по тарелкам заморские фрукты, паюсную икру, тончайшие ломтики розовой телятины и болтали непринужденно, как старинные подруги.

— Виана, а где вы работаете?

— Я? Нигде не работаю. Ко мне приходят на дом. Кто полечиться, кто узнать будущее. Официально-то я не имею права практиковать, у меня нет медицинского диплома. А предсказание вообще считается шарлатанством. Вот они и бегают ко мне потихоньку, все эти шишки. Из Совмина, Политбюро и так далее. Вроде этого адмирала.

— Он что, болен?

— Они там, наверху, все больны. Туда ведь иначе как по трупам не пролезешь. А такой путь — не оздоровительная прогулка по тенистым аллеям. Этот Николай Петрович в свое время такого натворил! — На лице Вианы появилась гримаса отвращения, и она замолчала.

Наташа постаралась припомнить облик адмирала. Старик как старик.

— А что это за кулон у него такой на шее висит? — спросила она. — Блестящий такой?

— Кулон? Да это же маршальская звезда. Бриллианты чистой воды. Такие звезды вручаются самым большим генералам, адмиралам и маршалам.

Ничего себе! А Наташа-то сравнила эту штуковину с брошкой из мусорного бака. Но ведь брошка, пожалуй, гораздо красивее.

— Налетай! — скомандовала Виана, и больше уж Наташа не думала ни о чем, кроме еды.

Странно: она совсем не стеснялась этой женщины, позволяя себе есть жадно и быстро до неприличия.

Виане, казалось, зверский аппетит гостьи доставлял радость. Сама она ограничилась черенками спраутса и несколькими ломтиками помидора.

За окном раздался шум подъехавшего мотоцикла. Виана порывисто встала и выглянула во двор. Потом она опустилась на свое место, но теперь в ее позе чувствовалась напряженность. Движения вдруг потеряли свою плавность и стали резкими. Она тревожно ждала кого-то.

Через минуту хлопнула входная дверь, и по коридорам кто-то громко протопал. Что-то громыхнуло. Создавалось впечатление, что некто очень сердитый нарочно старался производить как можно больше шума.

Заслонив собой весь проем кухонной двери, перед ними возник высокий широкоплечий парень — примерно ровесник Андрея. Он был очень похож на Виану, только в мужском, более грубом варианте. К тому же он был, в отличие от светящейся Вианы, насуплен и угрюм.

Глядя себе под ноги и потому не заметив Наташу, парень двумя широченными шагами пересек кухню и открыл холодильник. Он запустил руку в дальний угол и извлек оттуда кольцо ливерной колбасы.

Наташа изумилась: это была хорошо ей знакомая «кошачья» колбаска по шестьдесят четыре копейки за килограмм. Даже они с Андреем ею не питались.

А парень отломил большой кусок ливерки и втиснул в рот, не чистя. Только после этого обернулся и… наконец увидел Наташу.

Девушка вскочила — тоже с набитым ртом. И, не успев проглотить кусок бутерброда с икрой, произнесла:

— Ждраштуйте!

— Ждрашьте! — ошарашенно ответил любитель ливерной колбасы.