Принцесса для императора - [31]

— Неужели я так ужасен? — усмехается Сигвальд. Он разворачивается и подпирает рукой щёку. Другой прикрывает пах. — Ты первая девушка, которая боится меня. Обычно отбиваться приходится мне.

Усмехаюсь шутке, но по взгляду понимаю: он серьёзен. Недоверчиво уточняю:

— В самом деле?

— На последнем балу с меня успели содрать пояс. Еле отбился в рамках приличий. Но её безумное лицо и вонь гнилых зубов долго будет являться мне в кошмарах.

— Фу, — нервно усмехаюсь. — Тяжело быть принцем.

— Неженатым — да. Надеюсь, теперь девушки будут вести себя пристойнее. А ещё лучше, если они опять переключатся на папу, он от них хотя бы не устаёт.

— Неужели? — В груди растёт ком, мешающий улыбнуться и свести всё к шутке.

— Да, он как-то умеет их к порядку призвать и угомонить. Может даже с несколькими сразу, и они довольные ходят, смотрят на него с обожанием.

Крепче обнимаю колени. Не хочу это слушать, но и остановить Сигвальда не смею.

— Не переживай, если ты против других женщин в нашей постели — я не буду их приводить.

— Это так великодушно, — шепчу в колени, но не могу избавиться от мысли, что в это время Императора, возможно, ласкают его любовницы, а он целует их, гладит, и его плоть погружается в них.

— Мун, что-то не так?

Мотаю головой, но Сигвальд не унимается:

— Ты так побледнела…

— Я очень устала. Почти целый день шла пешком, потом на меня напали бандиты, ночью я плохо спала, а затем весь день эта свадьба… Не думала, что на празднике можно так устать.

— У меня самого ноги гудят после походов по храмам.

Его взгляд скользит по моим плечам, ногам. Сигвальд облизывает губы.

Он мой муж, я должна принадлежать ему, он имеет полное право прикасаться ко мне… Хочется сбежать, унестись прочь, как Фрида. Понимаю её, всецело понимаю. Сигвальд приподнимается. Жёлтый огненный свет скользит по его коже, по перекатывающимся мышцам.

Ближе…

Ближе…

Глаза в глаза.

Расширившиеся зрачки поглощают травяную зелень радужек. Запястья касается дыхание, за ним — губы.

«Он мой муж», — повторяю, глядя, как Сигвальд покрывает поцелуями мою руку.

Светлые кудри щекотно касаются кожи, пальцы скользят по бёдрам. Прежде, чем успеваю повторить, что он мой муж, инстинктивно отодвигаюсь.

Сигвальд остаётся на месте, пристально смотрит. Понимаю, что он снова придвинется, продолжит, и меня захлёстывает ужас, дыхание сбивается, наворачиваются слёзы:

— Не могу. С незнакомым — не могу, — бормочу я и зажимаю рот ладонью.

Что делать? Как это пережить? Почему Император не дал нам положенную неделю времени узнать друг друга, прежде чем отдать меня во власть мужа. Это жестоко. Так не поступают даже в бедных семьях: девушка должна накормить мужа ужином, затем его родных, они должны вместе посетить храмы, каждый день встречаться ненадолго, хоть и под присмотром семей.

От прикосновения к руке вздрагиваю, слёзы вырываются неудержимым потоком.

— Мун… Мун… — Сигвальд гладит меня по плечу. — Я не хочу, чтобы ты плакала.

Будто я могу остановиться! Рыдания душат меня.

— Мун… ну… Мун, — он сжимает мои плечи. — Неужели тебе так страшно?

Судорожно киваю.

— Я буду очень нежен, обещаю, — Сигвальд придвигается, обнимает, целует в плечо.

А на меня наваливаются все горести и страхи, и прорываются рыданиями. Я зажимаю рот ладонями, пытаюсь успокоиться, но только громче рыдаю. Не знаю, что со мной, я просто не контролирую себя. Рыдания так перетряхивают меня, что начинает ныть живот.

— Тихо, тихо, — Сигвальд отступается. — Успокойся.

Не сразу я осознаю, что он накрывает меня одеялом. Так мне спокойнее, я уже не трясусь. Но живот по-прежнему ноет, между ног становится влажно. И тут я начинаю догадываться, запускаю руку между ног, украдкой смотрю на мокрые пальцы: кровь.

Меня бросает в жар, пытаюсь сказать, в чём дело, но от стыда немею. А надо… надо действовать, пока я не перепачкала всю постель. Икнув, потупившись, бормочу:

— Простите… прости, сегодня… — задыхаюсь от смущения. — Сегодня не получится. Я… дело в том…

— Тебе нужно привыкнуть, — уныло заканчивает Сигвальд.

В его голосе столько разочарования, что мне его жалко.

— Не только, — шепчу я. — Но… сегодня не получится… даже если бы я хотела.

Сгорая от стыда, я медленно высовываю руку из-под одеяла. Сигвальду требуется минута или две, чтобы понять. Как хорошо, что мне не придётся произнести это вслух.

— Я позову служанку, — говорит он, слезает с постели. — Всё что ни делается, то к лучшему: у нас будет время познакомиться поближе.

Не смея посмотреть на него, вымученно улыбаюсь. Но когда Сигвальд выходит, осознаю, насколько рада отсрочке. И снова заливаюсь слезами — от облегчения.

Глава 11. Молодая жена

Какое это блаженство — быть принцессой! С утра пораньше никто не поднимает работать — меня вовсе не будили! Не надо объяснять, что я не могу делать то-то и то-то из-за этих дней, можно просто лежать, свернувшись калачиком, даже за едой ходить не надо.

Правда, поздним утром приходится встать: традиционная проверка простыни. Чувствую себя совсем неважно и, подозреваю, выгляжу бледной и несчастной, так что Император, увидев меня, грозно смотрит на Сигвальда, протягивающего измазанную ткань весёлым гостям. На мгновение кажется, Император ударит сына, но он лишь стискивает зубы, ноздри трепещут.