Принцесса для императора - [30]

— Я был близок к этому. Зато её семья теперь имеет средства на комфортное проживание в столице и соответствующее новому статусу содержание дома.

Улыбаясь, провожаю взглядом Фероуза, ворчащего о расточительных юнцах. Но когда он скрывается за дверями, становится невыносимо грустно. Откидываюсь на подушки и закрываю глаза. На веках, точно в театре теней, бесконечное представление с Мун в главной роли: она испуганная, смущённая, недоумевающая, растерянная, прячущаяся за мной от толпы, обнимающая сестру, скрытая вуалью, уходящая с Сигвальдом на брачное ложе…

***

Возле нашей спальни две ванные комнаты. Пока Сигвальд купается в одной, в другой меня омывают служанки, вновь натирают маслами и накидывают лёгкую тунику. Уходя, они игриво улыбаются. Им радостно. Мне — страшно.

Минуты ожидания невообразимо растягиваются, медлить уже неприлично. Отпив немного воды из серебряного кувшина, я, потупив взор, выхожу к мужу в озарённую свечами спальню. Язычки огней тревожно дрожат.

Обычно между помолвкой и браком проходит хотя бы неделя, и разум отказывается признать, что я уже жена.

Не смея поднять взгляд, переступаю с ноги на ногу.

— Не бойся. — Сигвальд подходит. От его прикосновения я вздрагиваю. — Не бойся.

— Всё так внезапно, — сипло шепчу я. — Только вчера увидела вас — а сегодня уже… — судорожно вздыхаю. — Простите, я…

Сигвальд переплетает свои пальцы с моими:

— Для меня этот тоже очень неожиданно. И я… это так странно. Внезапно. Я тебя понимаю. И постараюсь, чтобы ты не пожалела о браке со мной.

Наконец нахожу силы посмотреть на него. У Сигвальда глаза отца — цвет и форма, но не выражение. Их взгляд мягок, полон тревоги. Они яркие, но не горят незримым пламенем. Тонкая туника позволяет увидеть крепкие мышцы Сигвальда, я чувствую силу его пальцев, но сомневаюсь, что он, как отец, способен скакнуть в гущу бандитов и с молниеносной быстротой рубить головы.

Воспоминание о стычке у тракта заставляет сердце биться быстрее.

— Уверена, у вас всё получится, принц, — приободряю я.

— Называй меня просто Сигвальд. Или Сиг — друзья зовут меня так.

— Лучше Сигвальд. Мне… надо свыкнуться. Уверена, что позже…

— Да. Конечно, — он улыбается немного нервно.

Мне становится легче: Сигвальд, в отличие от Императора, не подавляет одним своим видом, взглядом, голосом. Рядом с ним я… не чувствую себя слабой женщиной. Я даже расправляю плечи.

Медленно, будто боясь вспугнуть, Сигвальд обнимает меня за талию, прижимает к себе и касается губ поцелуем. Его язык осторожно пытается вовлечь меня в какую-то игру, и я вспоминаю порабощающий поцелуй Императора, от которого всё внутри переворачивалось.

Переворачивается сейчас, когда я думаю о нём.

Я должна думать о Сигвальде. Обнимаю его за плечи, зарываюсь пальцами в мягкие кудри — и сбиваюсь с ритма поцелуя. Сигвальд останавливается, позволяя мне отдышаться. Вопросительно смотрит. Тёплая зелень его глаз увлекает меня в воспоминания об Императоре.

Нет, так не должно быть: зажмуриваюсь и тянусь к Сигвальду, он целует, неторопливо стягивая с меня тунику, скользя нежными пальцами вдоль позвоночника. Щекотно, вздрагиваю, фыркаю смешком ему в губы.

— Щекотно, — поясняю в ответ на недоумённый взгляд и опускаю ресницы, чтобы не думать об Императоре.

Сейчас, когда руки Сигвальда скользят по моему телу и не вызывают ничего, кроме чувства тревоги, мне убийственно отчётливо кажется, что я вышла не за того мужчину.

Но, может, я обманываю себя? Может, поцелуи и прикосновения Сигвальда тоже пустят по моей коже огонь, собирающийся внизу живота приятной тяжестью? Надеюсь на это.

Он бережно подхватывает меня на руки и несёт к огромной кровати. Простыни холодят кожу, ползут мурашки. Сигвальд стягивает тунику со своего гибкого сильного тела. Его плоть не вызывает животного ужаса, не кажется такой огромной — возможно потому, что я ожидаю это увидеть.

Сигвальд позволяет мне внимательно осмотреть себя, я сажусь и прикасаюсь к багряной головке. По его телу пробегает дрожь, улыбка трогает пухлые губы. Он резко падает на меня, вскидываю колени — и он вскрикивает, скатывается на бок, сжимается, прикрывая пах. С ужасом и непониманием смотрю на его покрасневшее лицо, слёзы.

— Б-больно?

— Д-даа, — выдавливает он и сжимается калачиком.

— Прости, — прижимаю ладони к губам. — Ты так резко кинулся, я… я… не знаю… Не хотела делать больно, просто…

— Л-ладно.

— Тебе помочь? Позвать кого-нибудь? Лекаря?

— Неет, — Сигвальд фыркает и шипит в простыню. — Само пройдёт.

Перебираюсь на самый край постели, обхватываю колени руками. Дыхание Сигвальда выравнивается, но он по-прежнему лежит калачиком и даже не смотрит на меня.

— Я испугалась, — повторяю я, и слёзы капают на руки. — Я не хотела.

— Я понял.

— Всё слишком внезапно… Я так волнуюсь, что едва помню свадьбу. Такое чувство, что это сон, всё происходит не со мной.

— По твоему взгляду было заметно, что ты будто не здесь. Я даже подумал, что ты не хотела выходить за меня и тебя чем-нибудь опоили, чтобы не взбрыкнула.

— Нет, это большая честь для меня, я бы не позволила себе проявить неуважение к Императору, но я была так напугана, что едва стояла на ногах. Боялась упасть.