— Дэниэл, вы любите паниковать попусту, — снова воззвал к здравому смыслу Лестера профессор Бхатия.
Я уже понемногу начинала подозревать, что вывести из состояния равновесия декана стихийников если и возможно, то очень, очень сложно.
Преподаватель, тем временем, продолжал подозревать как ни в чем не бывало, полностью игнорируя то, что его собеседник, едва зубами не скрежещет.
— Не забывайте, что, когда Писание поглощало магическую энергию мисс Грант, оно находилось непосредственно в ней. К тому же, я видел энергетические линии мисс Грант, после общения с Темным Писанием они были едва ли не изодраны. У мисс Сфорца и близко нет подобных проблем.
Я похолодела, ужасаясь тому, что со мной могло произойти.
— То есть… — глубоко вздохнув, выдавила я. — То есть эта тварь могла меня все эти дни увечить… Но никто мне ничего не сказал?!
Только поняв, что могло мне грозить по мнению Лестера, Фелтон и, скорее всего, профессора Бхатии, я испытала страстное желание убивать. И если интуиция тонко намекала, что лучше не связываться с преподавателем, то вот размазать гаденыша… Так заманчиво!
Половина резерва? Да мелочи!
Я сделала два стремительных шага к однокурснику… и меня повели инстинкты: удар в солнечное сплетение, когда наклонился — по хребту, а как кода — еще и хорошенько наступил шпилькой на ногу Лестера.
Парень тихо застонал только потому, что после удара в грудину громко не заорешь, вдохнуть толком не получается.
Мне стало немного легче. Самую малость, но все-таки.
— Мисс Сфорца, мне кажется, вы излишне эмоциональны, — чуть озадаченно произнес профессор Бхатия и быстро передислоцировался так, чтобы между нами оказался стол. — Идите, вы опоздаете на следующее занятие.
Я еще несколько секунд полюбовалась на корчившегося от боли Лестера. Вот же сволочь.
— Мне действительно стоит поспешить, профессор, — произнесла я и двинулась к выходу.
Когда я уже переступила порог и почти закрыла дверь, до меня донеслось:
— Как вы уживаетесь с Даф?
Даф? Дафна Гринхилл?
Профессор Бхатия снизошел до ответа:
— Дафна снисходительна к несчастному калеке и не распускает руки.
— Нет, на увечье я совершенно точно не готов.
Даже если бы он совсем ног лишился, и то ему не грозило бы мое внимание и моя снисходительность.
По дороге до аудитории я размышляла над тем, как мог выглядеть сейчас древний артефакт, который пытался убить Полоза и Грант. Как он мог вести себя, чего мог желать… Что он видел в той, другой жизни, то того, как его сделали вещью. Почему вообще с ним так обошлись?
Одно для меня не подлежало сомнению: это существо вряд ли приобрело за годы своего нового состояния доброту и всепрощение. Возможно, действительно именно Темное Писание похищало мою магическую силу, но тогда со мной обходились как-то слишком уж аккуратно и мягко. Не очень похоже на воплощение зла.
А если Темное Писание — это Фрэнк? Хорошо бы… Тогда его можно сдать на опыты с чистой совестью. И он перестанет так безумно раздражать своей мерзкой манерой появляться рядом тогда, когда видеть именно его совершенно не хочется.
Помечтать об избавлении от прилипчивого первокурсника мне толком не удалось: помешал коллоквиум по общей теории магии, внезапный, как удар пыльным мешком из-за угла. Как только зазвонил колокол, преподаватель изящным жестом разослал по столам листы с заданиями. Я только поморщилась украдкой, не любила настолько уж откровенное позерство. Мог бы и старост погонять, а то чего они прохлаждаются.
Когда мой листок лег передо мной, дверь аудитории открылась с издевательски громким скрипом, и себя явил Лестер, подрастерявший половину своего самодовольства по дороге. Рэйчел, которая великодушно заняла мне место, вопросительно на меня покосилась. Соседка, похоже, ни капли не сомневалась, что между мной и предметом ее грез что-то произошло. Когда же гаденыш похромал по проходу, блондинка быстро проверила, во что я обута.
— Ну, ты зверь, — пробормотала она еле слышно.
Я пожала плечами. Лично мне казалось, что ничего особо чудовищного с Лестером я не сотворила, да и, вообще, он заслужил все от начала и до конца.
Когда до конца коллоквиума оставалось еще около двадцати минут, я вдруг ощутила нечто странное, словно бы по спине провели холодной ладонью. Я вздрогнула и начала осматриваться, пытаясь понять, что именно вызвало у меня тревогу. Ну, не имелось у меня склонности паниковать на ровном месте. Но ничего не происходило. Однокурсники продолжали старательно выдавливать остатки знаний на бумагу, преподаватель что-то читал, прикрываясь документами. И никто, вообще никто не волновался. Кроме меня.
Неужели померещилось?
Мне почти удалось уговорить себя, что все дело исключительно в разыгравшемся воображении, когда зазвучал голос. До боли знакомый голос, стоит сказать.
— Катарина, — тихо окликнул он меня.
Никто не отреагировал. Вообще никто, даже несмотря на то, что говорил незнакомец достаточно громко. Черт, голоса в голове — это уже по-настоящему плохо. Сны — дело одно, но наяву…
— Катарина, уходи отсюда, — требовательно приказал мне человек из моих снов. — Немедленно уходи!
У меня голова кругом шла. Мадонна и все святые, как поступить? Нельзя вот так запросто уйти с коллоквиума! Тем более, из-за того, что тебе мерещится всякое.
