— Дорогая племянница, и все-таки я желал бы, чтобы ты подумала еще раз… — тяжело вздохнул дядя, ведя меня под руку по брусчатке замкового двора. Говорили, что произошло какое-то стихийное бедствие фв прежнем кампусе университета, и учебное заведение перевезли в замок в глуши. Для обывателей так, разумеется, было спокойней. Для студентов… Для студентов вряд ли. Наверное, тут еще и холодно.
Бедные мои туфли… Я предпочитала носить туфли на каблуках, точней, на шпильках. На очень высоких шпильках. А учитывая изменившиеся условия… Проклятье. Возможно, стоило выбрать для обучения другой университет, но дядю отправили с дипломатической миссией именно в этот Вессекс, и столичный университет считался наиболее престижным. Ну не могла же я, Катарина Мария Альба Сфорца, размениваться на какую-то захолустную дыру? Да все мои многочисленные предки бы начали ворочаться в фамильных склепах от такого ужаса! Мне нужен только высококлассный диплом.
Очень хотелось согласиться с дядей Антонио и вернуться домой. После тепла родной Авзонии серое небо чужой страны, пронизанной ветрами, навевало уныние.
И как вообще можно жить в замке?! Кто додумался ссылать сюда целый университет?!
— Я подумала уже и раз, и два раза, и три раза, — невозмутимо отозвалась я, не желая признаваться дяде в слабости. — Папа не желает меня видеть, если я не изменю свое мнение относительно предложения Альберто Росси. Здесь папа меня точно не увидит. Если так хочет породниться с этим семейством, пусть подсовывает им Бьянку. В конце концов, я не единственный ребенок.
О да, нас было двое. Я и моя младшая сестрица Бьянка, которую мне вечно ставили в пример.
Дядя недовольно на меня покосился.
— Бьянка еще совсем дитя!
Как удержалась от смеха, сама не понимаю.
— Дядя, ей через месяц двадцать три исполнится! Какое уже дитя? Если папочке так нужен династический брак, то у него есть его обожаемый белокурый ангелочек. В конце концов, Альберто все равно на ком жениться, лишь бы прилагалось приданое.
Как же устала я каждый раз слышать «Ты старшая, ты должна…», «Бьянка еще мала, поэтому ты должна…». Сестрица уже давно выросла и уж ей-то, лицемерной дряни, я точно ничего не задолжала. Скорее, она мне.
— Катарина, в твоем возрасте уже смешно делать что-то назло. Ты уже взрослая женщина…
«Ты взрослая, умная женщина…»
— Вырвало на Альберто меня не назло. Просто мерзко стало. Знаете, дядя Антонио, когда кто-то вроде него засовывает вам язык в глотку… И вообще, надо радоваться, что этот язык я ему попросту не откусила. Мысль-то такая была.
Дядя замотал головой.
— Прошу, без подробностей, племянница. Это, по меньшей мере, неприлично.
Сперва недоволен, что я отказала этому… этому… черт, даже слов-то подходящих подобрать не могу! А теперь еще и «без подробностей, племянница». Можно подумать, это я грязно приставала к Альберто прямо на благотворительном приеме, который устраивала синьора Росси. Да я бы на такого, как он, и смотреть бы не стала!
Альберто Росси являл собой образец самовлюбленного, избалованного маменькиного сынка, который не мог пропустить ни одной юбки, а когда получал по наглым рукам, бежал прятаться под юбку к синьоре Росси, вопя, что ничего такого он не делал и «это все она».
— И я не только о бедняге Росси, между прочим. Что заставило тебя поступить на факультет боевой магии, Катарина? Ты же девушка из старинного рода, на твою семью равняются!
Я закатила глаза. Ну, нужно же было мне куда-то сливать скопившуюся за годы агрессию? Специальность боевого мага тут подходила как нельзя лучше. Заодно я научилась не просто бить, а бить метко и по болевым точкам. Боевые маги опирались не только на заклинания, но еще и на грубую физическую силу. Потому что резерв маны может истощиться, а кулаки — они всегда с тобой.
— Дядя, что плохого в карьере военного для женщины? — невинно поинтересовалась я. — Между прочим, у женщин уже давно равные права, и если мне не по душе рожать детей от выбранного родителями мужа, то почему бы не приложить силы на другом поприще?
Родственник трагично вздохнул.
— Ох, Катарина, я уже предчувствую, что ты здесь… не приживешься. С твои характером… С твоими замашками… Прошу, вернись домой.
— Дядя, я уже зачислена здесь на седьмой курс факультета боевой магии. Это решено.
Не приживусь. Ну, как же. Я — и не приживусь? Да это унылое место будет лежать у моих ног. В конце концов, я Сфорца, я красива, богата и даже умна. С чего бы мне прийтись не ко двору?
— Катарина, прошу, хотя бы не надо громких скандалов в университете. Фамильный нрав нашего рода хорошо известен на родине, не стоит прославлять его еще и в Вессексе. В конце концов, помни, что репутация очень важна для твоего несчастного дяди…
Дядю Антонио было искренне жаль, учитывая, что ему пришлось связаться со мной. Вообще, из всей семьи Сфорца он являлся самым приятным и адекватным человеком, сдержанным, любезным и добросердечным. Причем, в отличие от моей сестры Бьянки, дядя Антонио был искренен. Каким-то образом он обуздал бешеный родовой темперамент. Поэтому и достиг высот на дипломатическом поприще, которое не терпело излишней экспрессии и привычки рубить сплеча.
