Приключения в Гран-Чако - [34]
— Квиты? — переспросил Нене. — Я многим обязан вам, дружище!
— Там, внизу, настоящий ад, — прервал его один из парагвайцев, — ничего не видно, но все кипит и клокочет, как около Больших Водопадов. Безумец тот, кто отважится переплыть через такую реку.
— Фиори! — тихо окликнул охотник. — Я хочу вам дать возможность расплатиться со мной за все, что я для вас сделал, как вы говорите, да еще сделать доброе дело ради меня и вашего земляка. Я послал индейцев за большой лодкой дона Хосе. Удобней было бы, конечно, воспользоваться индейским челноком, но Джованни не хочет. Его друзья боятся отправиться на тот берег. Покажите же им, на что способен охотник.
— За этим сумасбродом я бы не поехал, — отвечал Нене, — будь он сто раз моим земляком и в придачу — отцом моего брата; его надо хорошенько проучить. Но если вы просите, я попытаюсь.
И в то время как охотник попросил принести свой сундук и позвал индейцев, чтобы те разобрали вещи и высушили их у огня, Нене исчез в темноте.
Весело пылал огонь, и вода в котелке начинала уже закипать.
— Человеку сразу становится теплее, когда он видит огонь и слышит бурление воды в котелке, — шутил охотник. — Дайте мне напиться горячего чаю и вы увидите, что лихорадка моя кончается. Сегодня был последний день.
Едва охотник, раскидав плащи, сел и протянул руку за сосудом из тыквы, в которой был кипяток, снова появился Нене.
Он был задумчив, и его верхняя губа была прикушена. Не осмелившись взглянуть в глаза охотника, он бормотал себе под нос. «Тридцать тысяч чертей! Я спустился до самой воды. Я знаю море, видел немало бурь, но ничего подобного до сих пор я не встречал. Здесь, наверху, относительно тихо, а внизу бушует холодный южный ветер, вздымаются волны, покрытые белой пеной, и вся река бурлит от водоворотов. Я готов сдержать свое слово, но, Карай, скажите, разве принесет пользу то, что-лодка будет разбита о скалы, а я утону в реке?»
— Не думаете ли вы, Нене, — укоризненно проговорил охотник, — что Митапиру и его друг перелетели сюда по воздуху?
— Я видел внизу их челнок. Но как он очутился здесь? Никакая лодка не устоит против таких волн. Не успеешь спустить ее, как она наполнится водой.
— Что касается большой лодки, то вы правы, — задумчиво отвечал охотник, — но Джованни не хочет воспользоваться челноком, слишком уж он напуган. Все-таки было бы лучше, если бы с ним кто-нибудь был и привез ему еды и рома, чтобы согреться. Он промок до костей.
— Пускай этот безумец околеет, — яростно отвечал итальянец, — но я туда не поеду.
— Послушайте, приятель, не говорите так! Джованни славный парень. Он уже поплатился за свое бахвальство и теперь будет немного скромнее. Вы знаете, я не могу промокнуть еще раз, потому что тогда ко мне снова вернется лихорадка, еще более жестокая. А кроме вас, Нене, здесь нет никого, кто мог бы помочь Джованни.
— Вам не удастся, Карай, сыграть на моем самолюбии и заставить меня влезть в пасть к дьяволу. Вы злоупотребляете моим обещанием.
— Но это не даром, Фиори! — подчеркнул охотник.
— Вы настолько богаты, чтобы заплатить за человеческую жизнь? — бросил Нене.
— Достаточно будет вам двести фунтов стерлингов золота за несколько опасных минут?
— Двести фунтов? — поразился дон Хосе, который вместе со своими пеонами прислушивался к их разговору. — Это ведь пять тысяч лир!
— Вы, действительно, нашли сокровища Лопеса? — нерешительно спросил Нене, но глаза его блеснули.
— И это вы спрашиваете меня, Нене? Вы, который знаете Гран-Чако так же хорошо, как и я?
Охотник сел, отставил в сторону сосуд из выдолбленной тыквы и внимательно начал всматриваться в присутствующих.
— Вы подозревали меня, что я искал здесь сокровища и ничего не говорил об этом вам? И вы тоже, дон Хосе?
Когда он увидел, как все смущенно отводят глаза, голос у него задрожал и лицо его помрачнело. Все молчали.
— Признайтесь, Карай, что вы думали провести нас! — выкрикнул вдруг Хоакин.
— Вам казалось странным, что я брожу по этой глуши, — продолжал охотник, отчетливо выговаривая слова. — Хорошо, я признаюсь вам, что я действительно искал по сокровища и что я нашел их, но никто из вас ничего из них не получит, они не для вас! Эти сокровища мои!
— Откуда же ты возьмешь двести фунтов, если не хочешь ни показать нам сокровища, ни поделиться с нами? Ты, нищий! — яростно выкрикнул Хоакин, который настолько расхрабрился, что начал обращаться к охотнику на «ты». — Если ты настолько богат, зачем ты сидишь на шее у нашего хозяина?
Никто не шевельнулся. Донья Долорес, смотревшая в огонь, не могла выговорить ни слова. Все вдруг забыли о тех услугах, которые оказывал им охотник, и враждебно глядели на него.
Охотник вскочил на ноги и, прежде чем кто-либо опомнился, растолкал всех и одним прыжком очутился у стены, где висел его бич, сделанный из кожи тапира. В воздухе послышался свист и в то же мгновенье метис рухнул на землю; лицо его было рассечено бичом. Все испуганно отпрянули назад.
Охотник обвел всех испытывающим взглядом, и положив руку на плечо Нене, посмотрел на него в упор:
— Не опускайте глаз, Фиори, и отвечайте мне как мужчина мужчине! Случалось, что я не сдерживал своего слова?
